Подобрав платье, Вита выкинула его в мусорное ведро, стянула чулки и тоже выбросила, прошла в душевую кабину. Включила воду настолько горячую, какую могла вытерпеть. Тщательно вымылась, особенно долго намыливая промежность, смывая само воспоминание о руке Филиппа и постыдном удовольствии.

Когда она вышла из душа, заметила, что Филипп стоит в дверях с бокалом кальвадоса в руке и смотрит на нее. Внимательно изучая изгибы ее тела, словно он старался проникнуть в тайны, неизвестные ей самой. Взгляд задержался на груди и губы Филиппа изогнула удовлетворенная усмешка. Вита испугалась, что настал один из тех моментов, когда он прикажет сделать какую-нибудь гадость, но Филипп просто смотрел, как она вытиралась. Потом подошел к тумбе, выдвинул верхний ящик, там оказалось все, что могло потребоваться девушке, чтобы привести себя в порядок: косметика, крема, тоники, ватные диски – все в одноразовых упаковках или новых заводских. Только флаконы с парфюмом стояли початые. Похоже, женщины – частое развлечение для генерального директора «Мульцибера». Много женщин прошло через эту ванную и член Харона и скольким из них он давал спицу?

От этой мысли Вита поежилась, на коже выступили мурашки.

В дверь кабинета постучали, Филипп оставил Виту приводить себя в порядок. Когда она вышла из ванной, то не увидела на спинке кресла своего плаща. Филипп бесцеремонно рылся в ее сумочке, перекладывая из нее вещи в черный «Гермес». На диване ждали платье, пальто и коробка с туфлями. О марках, чьи названия Вита прочитала на снятых чехлах, Тоня говорила с придыханием и отдала бы за них обе почки, навязав селезенку в подарок. У Виты проснулись остатки растоптанной гордости.

– Я не могу это надеть.

Филипп проигнорировал ее слова, задумчиво достал из сумочки пудреницу, повертел в руках и бросил в мусорное ведро.

– Психологи говорят, что о женщине многое расскажут вещи, которые она носит с собой. Что о тебе говорят коробочка с тампонами, половина упаковки жевательной резинки, шариковая ручка, бумажные салфетки? – Он порылся в недрах сумки, извлек оторванный брелок с пластиковым енотом, отправившийся в мусорное ведро, следом Филипп достал мобильник, который, слава богу, присоединился к немногим вещам в новой сумке.

– И скучные духи, – прокомментировал Филипп следующую находку.

Духи не были скучными, по крайней мере, ей такими не казались. Обычный «Lancôme», с другой стороны, они не шли ни в какое сравнение с теми, что Вита нанесла на кожу, выбрав маленький черный флакон «Black Phantom» by Kilian из десятка других нишевых ароматов. Ей показалась символичной надпись на нем: «Memento mori».

В основе лежали ром, кофе и… цианид.

Нотка смерти.

Идеальный парфюм для рабыни Харона.

– В твоей сумке нет презервативов, а в контактах только пара друзей, нет номеров родных. У тебя совсем нет личных фотографий. Только те, что делала для блога. Ты одинока, замкнута, не любишь людей и не доверяешь им, не хочешь ни с кем сближаться. И несмотря на то, что у тебя такое шикарное тело, в двадцать пять лет ты все еще была девственницей. Не верю, что тот следак, который сливает тебе информацию, не делал попыток тебя поиметь.

– Глеб здесь ни при чем, не трогай его!

Вита испугалась собственной вспышки, но упоминание друга заставило забыть об осторожности и страхе.

Филипп проигнорировал ее выкрик:

– Не трону, если сам не станет искать меч-кладенец и спасать царевну, а ты не наделаешь глупостей, попросив его о помощи.

– Не попрошу, – пролепетала Вита, крепче вцепившись в край полотенца, словно оно могло защитить ее от опасности, как защищало от взгляда Филиппа.