Я (не) твоя рабыня Виктория Королева

Глава 1

Семь лет Вита обрывала все попытки мужчин сблизиться с ней. Даже когда Глеб случайно задевал ее руку или смотрел печальными глазами, казалось, что по коже проползло что-то мерзкое, оставившее скользкий тошнотворный след. Тоня говорила, что ей давно пора бросить блог и просто дать Глебу «хорошенько себя оттрахать». Виту раздражало и выражение, и непрошеные советы. Но Тоня – ее единственная подруга, поэтому она молча улыбалась, продолжая держать сердце скованным льдом, а колени крепко сжатыми.

Девушка выжала на мочалку гель для душа, взбила пену. Воздух наполнился ярким ароматом граната, а голова – нежеланными мыслями о крепких руках, ласкающих тело, поглаживающих бедра, осторожно проникающих в самые сокровенные уголки. Вита поморщилась, прогоняя фантазии. Двадцать пять – лучшее время для любви и страсти. Но им в ее жизни нет места.

Мысли сменились статьей про Филиппа Благополучного. Полгода деятельность генерального директора Группы компаний «Мульцибер» была основной темой блога, посвященного борьбе с преступностью, который вела Вита.

Состояние Благополучный сколотил в конце девяностых, с помощью скромного, но эффективного бизнеса по устранению доказательств убийств. За что в бандитских кругах его прозвали Хароном. Тела жертв и свидетелей находили вечный покой на свалках, где о них заботились кислота, негашёная известь и крысы. Со временем на двух из трех свалок подрядные фирмы возвели шикарные торговые центры.

Вита потратила неделю, лазая по еще не закрытой свалке в поисках каких-нибудь следов, но подручные Благополучного свое дело знали, кроме эффектных кадров с горами мусора, она получила джинсы, разорванные арматурой, и ржавый гвоздь, проткнувший подошву ботинка.

В начале двухтысячных Благополучный, как и большинство главарей ОПГ, решил оставить откровенный криминал и открыл строительную фирму «Мульцибер» (юмор Вита оценила и назвала серию статей «Архитектор Пандемониума»), разросшуюся за десять лет до огромного холдинга. Для широкой публики он стал респектабельным бизнесменом, но методов работы не поменял. Махинации с землей, взятки, пропавшие конкуренты, жильцы, которым вдруг «надоело» обитать на участках, понадобившихся под строительство элитных коттеджных поселков и жилищных комплексов. У Виты были десятки интервью, которые она выкладывала в сеть, добавляя к сведениям, раскопанным Глебом. Она надеялась, что рано или поздно статьи и видео привлекут внимание.

Вита раздумывала как подать интервью с одним из жильцов расселенной насильно пятиэтажки, когда сквозь шум воды послышалось, что закрылась входная дверь в квартиру. Вита убавила воду, прислушалась. Тишина. Показалось.

Ванная тонула в клубах пара, нежных ароматах шампуня и геля. Вита тщательно вытерлась, намазала кремом лицо, тело. Эротические фантазии вместе с мыльной водой стекли в водосток.

Расчесав влажные волосы, Вита закуталась в белоснежный банный халат и вышла в коридор. Странно, свет не горел, хотя она точно оставляла его. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце, но Вита списала все на забывчивость, прошла в кухню, включила свет, налила воды в чайник, бросила пакетик чая в кружку. В коридоре скрипнула половица, Вита прислушалась. Тишина, только булькает закипающая вода. Квартиру она снимала в сталинской высотке, аренда стоила не по-христиански дорого, зато в самом центре столицы и до метро пять минут. Единственный недостаток – шумы, скрипящий паркет, трескавшаяся штукатурка. Время неумолимо напоминало, что всему приходит конец. Но все это компенсировали две просторные комнаты с высоченными потолками, украшенными пожелтевшей лепниной. В одной – кабинет, где как в кино стены занимали фотографии, стикеры с заметками и вырезки из газет. Во второй – спальня.

Налив чай, Вита замешкалась, возникло чувство, что в квартире она не одна. Коридор тонул в полумраке, как и кабинет, но из-под закрытой двери в спальню на пол просачивалась тонкая полоска света. Вита судорожно сглотнула, пытаясь вспомнить, где телефон. В спальне, конечно, она поставила его на зарядку и небрежно бросила на разобранную ко сну кровать.

Девушка подошла к двери, провернула ручку и открыла. Вздох облегчения оборвался на губах вместе с глупой улыбкой. В тот же миг, как Вита открыла дверь, сзади на нее кто-то набросился. Жесткая пятерня, пахнущая машинным маслом, зажала рот. Руки прижали к телу, так что Вита не могла пошевелиться. Ее втащили в спальню, а там в кресле у окна по-хозяйски развалился тот, чью жизнь Вита вытаскивала на свет последние полгода – Филипп Игоревич Благополучный, Харон. А у нее нет ни одной монетки, ему в уплату.

– Добрый вечер, Виталина Александровна, – улыбнулся Филипп Игоревич, с любопытством рассматривая ее ноги, в раскрывшемся до паха халате.

Вита попыталась закричать, но сквозь пальцы, крепко прижатые к губам, раздалось невнятное мычание.

– Брыкается, – с ноткой удивления произнес голос у нее над ухом, – Шеф, мож, того, перо в бок и в мешок.

– Эх, Толя, кто же таких красивых девушек в мешок, – Благополучный плотоядно ухмыльнулся, – фарш назад не провернешь, перо всегда успеем. Ну, тихо-тихо, – сказал он уже Вите.

Первоначальный шок прошел. Насколько позволяли удерживавшие руки, Вита осмотрелась. У кровати стоял еще один бандит, конечно, никакой кожанки, треников и морды кирпичом – дорогой дизайнерский костюм, прятал мускулистое тело мастера по каким-нибудь единоборствам, а лицо вполне могло принадлежать интеллигентному магистру МГУ. Светлые волосы стильно подстрижены и уложены, а за состоянием аккуратных усов и бородки наверняка следил персональный мастер из дорогого барбершопа. «Интеллигент» держал в руках ее телефон и судя по тому, что он активно водил пальцами по экрану, взломать пароль труда не составило. Третий бандит стоял рядом с окном, выглядывая на улицу. Этот больше походил на рэкетира из отечественных боевиков. Костюм на нем сидел, как на корове седло, короткий ежик открывал уши с перебитыми хрящами, из-под пиджака выглядывала кобура.

Сотни фотографий и видео, найденных в сети, не передавали ауры, окружавшей Филиппа Благополучного в жизни. Ему было сорок пять лет, но, казалось, что время в ужасе убегало прочь, стоило календарю напомнить о минувших годах. В волосах серебрилась благородная седина, на лице пролегало несколько морщин, но серые глаза горели вечно молодым пламенем, а черный элегантный, сшитый на заказ костюм, подчеркивал статную подтянутую фигуру. Шрамы свидетельствуют о бесстрашии воина, а отсутствие – о мастерстве. За годы в подпольном бизнесе Благополучный ни разу не отправился на нары, титул «вора в законе» ему был ни к чему, он царил над законом и правосудием. Отсутствие тюремных татуировок на его теле говорило больше, чем все «перстни», «купола» и «астры» вместе взятые.

Но за приятной внешностью Благополучного скрывалось гнилое нутро.

Вита столько о нем узнала за месяцы расследования, что паника нарастала, сменяясь чистым ужасом. Она никогда всерьез не задумывалась о том, что будет делать, если привлечет к себе его внимание. Казалось бы, где ее блоги и сферы интересов Благополучного? А Глеб предупреждал, советовал не лезть в пасть к монстру. Толку теперь от советов…

– Вы сделали огромную работу, Виталина Александровна. Слава, – Филипп кивком указал на «интеллигента» все еще исследовавшего ее телефон, – с интересом отслеживал публикации. Вы умудрились найти такое, о чем я и сам успел забыть. Вы очень упорная девушка, целеустремленная. Жаль, что целью для изысканий выбрали меня, – Благополучный снова улыбнулся, – для вас жаль.

От этой улыбки у Виты по спине пробежали мурашки, сколько людей видели эту улыбку и остались живы? Хоть кто-нибудь узнает, что с ней стало или ее тело исчезнет так же, как прочие, и даже Глеб ничего не заподозрит?

– Вы любите снимать и копать, а потом выкладывать все это в сеть, раскрывая грязные секреты, делая достоянием общественности то, что должно оставаться скрытым от посторонних, – улыбка не покидала тонкие губы, но в глазах владельца «Мульцибера» сверкал лед, – отлично! Признаюсь, я хотел по старинке, лесополоса, свалка…

Филипп сделал паузу, давая Вите осознать, прочувствовать, что значили его слова. Она тихо застонала, глаза обожгли слезы.

– Но я человек старой закалки, а времена меняются. Слава предложил вариант намного интереснее, – улыбка стала змеиной.

– Сейчас Толя вас отпустит, кричать не надо, в ваших изящных ручках столько костей, которые можно переломать, прежде чем кому-нибудь из соседей придет в голову вызвать полицию. Будете вести себя тихо?

Оценив перспективы, Вита моргнула. Филипп кивнул и рука, сжимавшая рот исчезла, хотя Толик все еще удерживал Виту, не давая пошевелиться. Девушка глубоко вдохнула, стараясь сдержать рыдания.

– Вот как мы поступим: сейчас вы разденетесь, ляжете на кровать, раздвинете ноги, и я вас трахну.

Вита подумала, что ослышалась. Все это мираж, она поскользнулась в ванной, упала, ударилась головой. Ей все это кажется. Но реальность говорила об обратном. Филипп встал с кресла и начал раздеваться, снял пиджак, расстегнул запонки, положил их на столик рядом с креслом, потянулся к верхней пуговице сорочки в тонкую голубую полоску.