Розанна замерла, её рука зависла над меню.

– Что?

– Ну, пусть человек сам решит, что ему хочется, – Розарий откинулся назад, скрестив руки.

– Ты сейчас шутишь?

– Вовсе нет.

Она медленно положила меню обратно на стол и сложила руки на груди.

– Ты всегда так делаешь.

– Как?

– Вот так! – она резко махнула рукой. – Ломаешь мне планы.

Розарий сделал непроницаемое лицо.

– Неужели твои планы рушатся из-за того, что человек сам выберет себе чай?

– Да! Потому что я продумала всё! Этот чай идеально подходит новичкам, он лёгкий, нежный, с цветочными нотами…

– Милон не новичок в чае.

– А ты почёсывал его за ушком, пока он пил пуэр, да?

Милон кашлянул, прикрывая рот.

– Успокойся, – невозмутимо ответил Розарий.

– Вот! Ты всегда так! – Она воздела руки к потолку. – Вот, например, два дня назад!

– Что два дня назад?

– Я хотела купить круассаны, а ты сказал, что булочки с изюмом полезнее!

– Они действительно полезнее.

– Но я не хотела быть полезной! Я хотела быть счастливой!

Розарий устало потёр переносицу.

– Это не одно и то же?

– Нет! – Она постучала пальцем по столу. – А неделю назад!

– Что неделю назад?

– Ты сказал, что куртка, которую я выбрала, не подходит мне по цвету!

– Потому что она была горчичного цвета.

– И что?

– Ты ненавидишь горчицу.

– Но это другой горчичный!

– Они все одинаковые.

– Нет! – Она притопнула ногой. – Ты старше меня всего на пять минут, но строишь из себя мудреца!

Розарий посмотрел на неё, вздохнул, явно не желая больше спорить.

– Хорошо, Розанна. Давай закажем белый чай с розами.

Она ещё секунду смотрела на него, потом резко вскинула подбородок.

– Два. И чтобы мой был вкуснее.

Милон молча наблюдал за ними, в этот момент осознав, что их отношения – это бесконечный сериал без финального сезона.

III

День выдался холодным, но ясным. Ветер срывал с деревьев последние листья, кружил их в воздухе, и Милон машинально подтянул шарф выше, шагая к академии. Внутри было тепло, пахло кофе, бумагой и чем-то металлическим – словно смесь дождя и стерильных кабинетов.

Он изменился. Уже не тот зажатый парень, который боялся сказать что-то не так, а человек, который мог шутить с Серафимом, не зацикливаться на чужом мнении и не бояться ошибиться в немецком. Но особенно он это чувствовал, когда появлялся Серафим.

Сейчас, например, Милон только-только успел сменить обувь в раздевалке, как дверь распахнулась и Серафим влетел внутрь с видом человека, который живёт по своим законам.

– О, а вот и ты, – протянул он с довольной улыбкой.

– Меня не надо искать. Я не терялся.

– Да? А то я уже начал думать, что ты ушёл в подполье.

– Что тебе нужно?

– Что за вопрос? Просто хочу вытащить тебя в люди.

– Я работаю.

Серафим склонил голову набок:

– Ты работаешь слишком много. Когда ты в последний раз развлекался?

– Вчера. Сном.

– Это не считается.

Милон глубоко вздохнул, понимая, что спор бесполезен.

– Я не собираюсь куда-то идти, – твёрдо сказал он.

– Отлично, – кивнул Серафим. – Значит, пойдём.

И прежде чем Милон успел возразить, он уже схватил его за плечо и потащил за собой.

– И куда мы идём?

– Навестить Розария.

– Зачем?

– Потому что я классный друг.

– А я при чём?

– Потому что ты теперь тоже его друг.

Милон тихо вздохнул, но спорить не стал. Розарий и Розанна уже стали частью его жизни, и он к ним привык. Особенно к Розарийскому сарказму и Розанниной тихой упрямости.

Чайный бар, куда они пришли, был небольшим, с мягким светом и ароматами жасмина, кардамона и меда. Тёплые деревянные стены, полки с банками чая и официанты, движущиеся неспешно, будто и время здесь текло иначе.

За их привычным столиком сидели Розарий и Розанна.