– Он думал, что стоило, – твердо сказала Диана. – А тебе надо понять, чего ты вообще хочешь. Если тебе все здесь не нравится, то ты знаешь, где дверь. А если ты найдешь что-то, ради чего захочешь здесь остаться, то тогда, наверное, найдешь и свой прототип. Ладно, я пойду.

Она поднялась и, не оборачиваясь, выбежала прямо под дождь и понеслась в сторону кампуса, и ее роскошные волосы развивались при этом на ветру, даже несмотря на то, что тут же намокли.

– Я знаю, ради чего… ради кого я хочу здесь остаться, – пробормотал Кирилл ей вслед. – Толку-то…

9. Глава 8

Занятие по физре, как обычно, приносило боль и чувство унижения. На дворе был октябрь, но еще не совсем похолодало, и день был хоть и прохладным, но солнечным. Пользуясь этим, Михалыч выгнал группу бежать кросс вокруг учебного корпуса по дорожке, которая то терялась среди сосен, превращаясь в извилистую тропинку, то снова выныривала на лужайку и становясь красивой мощеной дорожкой. Сам он при этом с секундомером в руках строго контролировал процесс.

– Казаков, не отставай! Давай, я вижу, что ты можешь! Нечего мне тут умирающего лебедя изображать, здесь не Большой театр!

– Нечаева, давай, марш-марш! Хочешь похудеть, спроси меня, как!

– В темпе, в темпе! Раз-два-раз-два!

Холодный воздух врывался в легкие. Кирилл бежал и думал о том, что, может быть, ну это все нахрен? Пойти сейчас в учебную часть, взять синюю таблетку и отправиться учиться в нормальный универ, где не нужно рисковать жизнью на непонятных заданиях, где успехи в учебе зависят только от твоего старания, и где физкультура – простая формальность.

А еще там не будет Дианы Стрельниковой. Последнее занятие с ней началось с фразы «Ну, привет, горе ты мое», от которой Кирилл с такой силой сжал столешницу, что, казалось, едва не выломал из нее угол. Это было чертовски унизительно – осознавать, что ей неприятно возиться вместо законного отдыха с недотепистым однокурсником. Как будто он был в этом виноват!

Кирилл отлично учился в школе и всегда немного презирал тех, кому нужны какие-то дополнительные занятия, чтобы освоить обычную программу. То, что происходило с ним сейчас, казалось ему глубоко нечестным. Еще и физкультура эта гребанная, чтоб ее…

Когда пытка закончилась и группа, тяжело дыша и обливаясь потом, стояла в шеренге напротив крыльца

– Значит, так, – произнес он. – Мне тут сказали, что начинающая группа слишком надолго застряла без прогресса. Мое мнение, что это Роман вас разбаловал. До него, между прочим, куратором «начинашек» был я. Можете спросить у старшекурсников, каково это было. Короче, если он не справляется, я применю свои методы, они обычно работают, в отличие от. Завтра в семь ноль-ноль начинающая группа в полном составе должна стоять вот здесь, отсюда нас заберет шаттл, и мы поедем на полевое занятие. Опоздание карается расстрелом. Вопросы есть?

– Какого рода полевое занятие? – спросил Артем.

– Практика, товарищ студент. Настоящая практика, а не весь этот детский сад. Вы все к январю должны быть готовы решать настоящие практические задачи, от нас этого Фонд требует. А вы тут все, пока что болтаетесь, как цветок в проруби: ни синюю таблетку не берете, ни результатов нормальных не показываете. Это все закончится очень плохо, если мы с вами не достигнем прогресса. Но мы с вами его достигнем, даже и не сомневайтесь.

На этом он всех отпустил.

***

Наутро вся группа «начинашек» действительно толпилась на крыльце учебного корпуса, ожидая «шаттла». Вместе с ними чуть в сторонке курил незнакомый Кириллу парень с четвертого курса.

Небо было затянуто плотным ковром туч, моросил мелкий противный дождь, было холодно, мокро и сонно. Соня, казалось, отчаянно мерзла, несмотря на надетую плотную черную куртку. Артем то и дело нервно протирал очки и что-то проверял в проверял в планшете, то и дело меняя вкладки: то открывая редактор с кодом, то мануал.