– Так, а теперь переходим ко второй части Марлезонского балета, – продолжал, между тем, Михалыч. – Ша… Шифер, шаг вперед, давай. Бери самую простенькую программу по репарации. Какие изменения нужно внести?

– Самая простенькая… это… здесь не подойдет, наверное… тут… э… нужно…

– Олег Михайлович, можно я? – спросил Артем. – У меня тут одна экспериментальная методика…

– Погоди, Фомин… Что за манера лезть поперед батьки в пекло? Товарищ Шифер сам сейчас разберется. Давай, Антон, что там нужно? Я не расслышал.

– Здесь нужна, мне кажется… программа на два символа минимум. Один поддерживает… ну, в общем… свертывание разрыва, другой…

– Ладно, верю, уговорил. Нужная программа у тебя есть?

– Да, конечно, прямо вчера с ней работали.

– Отлично, вноси в нее данные и запускай, минута пошла.

Шифер работал прямо на весу, и управился быстрее, чем за минуту. Кирилл и сам успел прикинуть, что поменять в программе нужно было всего пару переменных. После этого он ввел команду и замер. Ничего не произошло, разрыв остался на месте.

– Так, товарищ Шифер… вам, в отличие от Нечаевой, свежий воздух, кажется, на пользу не пошел. Ну, что, возвращайтесь на место. Так, кто у нас следующим там рвался, Фомин? Ну, давай, вперед. Тоже будешь рисковать и пытаться два символа разом найти?

– Нет, у меня программа вообще без спецсимволов.

– Что? Ты смеешься, что ли?

– Нет, я прочел в мануале, что так можно. Теоретически. Там есть некоторые плохо документированные методы…

– Хм… ну, попробуй, хуже не будет от твоих методов, конечно.

– Только мне нужно чуть больше времени, минут пять.

– Ну, друг, минут пять! За пять минут можно принять ванну, выпить чашечку кофе! Но ладно… мне аж самому интересно стало, давай, жги. Пять минут, но не больше, засекаю.

Артем, усевшись на землю, принялся что-то напряженно кодить – пальцы так и мелькали. Он явно знал, что делает. Кирилл испытал легкий укол зависти: как это он сам бьется головой о стену, а до «недокументированных методов» не докопался.

– Так, ну, все, Фомин, кончились твои пять минут, – произнес Михалыч, демонстративно щелкнув секундомером. – Давай, вперед.

– Сейчас… еще чуть-чуть…

– Деструктивной сущности ты тоже будешь говорить «еще чуть-чуть»? Так она этого не понимает, она тебе башку отгрызет – и всего делов. Давай, не томи. Если не получается – так и скажи, мы к следующему перейдем.

– Нет, все, я готов. Сейчас.

Он нажал на «Enter» на виртуальной клавиатуре и, щуря близорукие глаза, уставился на разрыв, даже не взглянув в стеклянный шарик. Сперва Кириллу показалось, что ничего не произошло: разрыв остался там же, где и был. Однако вдруг что-то начало с ним происходить: нити заизвивались, словно потревоженный клубок змей, несколько из них переплелись друг с другом, а весь клубок как будто сгустился и уменьшился в размерах раза в полтора.

– Ого, – прокомментировал Михалыч. – Лихо. Не на десять из десяти, но с учетом того, что это без спецсимволов сделано. За смекалку можно похвалить. Так, кто у нас дальше… Казаков. Давай, вперед.

Кирилл сделал шаг к нему, достав планшет из чехла.

– Давай, твоя задача благодаря стараниям Фомина упростилась. Теперь точно двухсимвольную программу трогать не надо. Давай самое простое, жги.

Он отошел в сторону и приглашающим жестом указал на уменьшившийся в размерах разрыв. Кирилл кивнул, принимая вызов.

Программа в самом деле была предельно простой, и с внесением в нее поправок он за минуту вполне управился. Теперь предстояло самое сложное. Поединок с Лабиринтом.

Он почувствовал, как тело начинает вибрировать от адреналина. Вот оно – первое настоящее дело, и вся группа сейчас на него смотрит. Облажаться, конечно же не хочется. В конце концов, повезло же Соне, чем он хуже?