Рожденье, смерть, венчание, потоп,

Над бренным ‒ Господа насмешки!

Вот так говаривал наш епископ.

А как не верить? Взять, к примеру,

Сегодня в трапезной случился бунт,

Там вместо овощей в тефтелю,

Брат Олаф ‒ мяса, целый фунт,

Да в пост ‒ вот наказанье Божье,

Сырые кельи, кашель без конца,

(Демонстративно кашляет.)

Так, сын мой, что же все же,

Вас нынче привело сюда?

Эндрю:(Едва сдерживаясь.)

Святой отец!

Я о любви молю вас к ближним…

Брат Жозеф:(Перебивает.)

А нынче, что ‒ любовь?

Теперь уж никогда не будет прежним,

В аббатстве и спасение, и кров.

Все в воле Божьей даже милость,

Завет его не каждый чтит,

Порой всему цена ‒унылость,

И грех седьмой лишь сильный избежит.

Так, сын мой, что там о любви?

Эндрю:(Пытается унять раздражение.)

Сюда я торопился…

Брат Жозеф:(Поглаживает толстый живот.)

Знаю, знаю!

Уж здесь душою не криви,

О чистоте любви, увы, не я решаю.

К, примеру, вот наш брат Гастон,

Был одержим любовью к брюкве,

Турнепс ли репа, патиссон,

Она лишь для него его objet trouve*!

Где истина, а где подделка?

Господь лишь знает, а не паства,

Ну, что у вас там за безделка?

Чего хотите вы от братства?

Эндрю:(Едва сдерживаясь.)

Я вам, брат Жозеф, битый час,

Донесть пытаюсь цель приезда,

Одно нам нужно лишь от вас…

Брат Жозеф:(Назидательно.)

Пустым да не бывает свято место!

В аббатстве, всяк силен, кто верен,

Святыням, пастве, и молитвам,

И если брат святой умерен,

То Богом крест всегда по силам.

Ну, вот, к примеру, брат Луи,

Пока молитва власть имеет,

Благочестив и набожен, хоть как ступи,

Но стоит выпить ‒ ум мутнеет,

Вот здесь уж, господи, нас укрепи!

Все тлен: богатство, красота и пища,

Всему цена ‒ лишь то, что заслужил,

И вот (о Боге помолчим) трясет уж бородой козлище,

Оценивая, кто как жизнь прожил.

В хмелю, иль праведно ‒ увидит,

Грехи сочтет и хлоп под зад,

Не рай, но ад душа увидит,

А там гиена, пламя, чад…

Так, что вас, сын мой, привело?

Грехи иль что-нибудь другое?

Эндрю:(В сторону.)

Язык твой, брат, что помело!

(Ему.)

Стеченье жизни роковое!

Спрошу вас без обиняков,

Готовы ль вы свершить возмездье?

Поскольку вы слуга Христов…

Брат Жозеф: Сын мой, уж не сулишь ли мне бесчестье?

Однажды брат Гаспар, страдая от обжорства,

Пытаясь в дверь пройти, немедленно застрял,

Вот если б не излишествам потворство,

Духовно б он тогда не пострадал.

Эндрю: В чем связь меж духом и проемом?

Сильней толкнули б, он пролез,

Не мудрено с таким объемом,

Из кельи в келью влезть да без чудес.

Брат Жозеф: Как без чудес? Без них никак!

Раздели брата да облили маслом,

И стыд его, и срам, но кое-как,

Достали со всем его хозяйством.

А мы блажим и ропщем, будто нищи,

Когда всего и вдосталь, да и впрок,

А нам все кажется, что мало пищи,

Но Бог не спит и нам дает урок.

Я все, сын мой, надеюсь, что услышу,

Что за нужда в аббатство привела?

Пожертвованье, что ль, на крышу,

(Понизив голос.)

Иль полюбовница бастарда родила?

Эндрю:(Опешив.)

Святой отец, о чем вы говорите?

Как мысль проникла эта в разум ваш?

Брат Жозеф: Вот тут крутите не крутите,

А женский люд, он как мираж.

Зовет и манит в грех свалиться,

Что даже брат Мишель не устоял,

Был тут же изгнан из аббатства,

Расстригся вмиг и блуду внял.

Теперь монахи денно, нощно,

Замаливают грех его,

А он с блудницами и это точно,

Блудит, а мы страдаем ни за что.

Эндрю:(Смиренно. Молитвенно сложив руки.)

Теперь его возьмет козлище,

И сунет в ад, как не крути,

А мы молитвою на пепелище,

Его вернем на полпути.

Брат Жозеф:(Признательно.)

Господь да возместит тебе за состраданье,

В молитвах все грехи твои я отмолю.

Эндрю:(Хватает монаха под руку.)

Брат Жозеф, вы совершите таинство венчанья?

(Сует в руку монаху кошель с деньгами.)

Здесь ровно тысячу экю.