– Игорь Игоревич, я так понимаю, вы мне звонили по поводу рукописи?

– Какой рукописи, Мариночка? – разговаривая по телефону, господин Греев имел обыкновение понижать голос до гипнотического шёпота, если того требовали обстоятельства. Этот приём действовал безотказно практически на всё его окружение, погружая собеседников в успокоительную дремоту. Тем не менее внутри Марины Евгеньевны сразу что-то оборвалось.

– М-м… Анастасия. Мой секретарь… Она должна была предупредить вас вчера вечером о курьере с посылкой… с рукописью, – добавила она еле слышно, как будто стыдясь сказанного.

– А-а-а, это! – Греев неохотно оживился. – Да-да-да, кто-то действительно сегодня приходил. Вы, Мариночка, лучше бы сами меня предупредили. Ну да ладно, давайте поговорим об этом после, – в груди Марины начался камнепад. – Я звоню вот по какому поводу. На время мне придётся оставить обязанности заместителя главного редактора. Скорее всего, в издательстве в ближайшие полгода я не буду появляться совсем.

Не в состоянии поверить в сказанное, Марина Евгеньевна бросила печальный взгляд на огромный стеклянный стеллаж, где на самом видном месте красовались книги Игоря Игоревича, уже истрепанные от пристального чтения.

– Как же так, Игорь Игоревич? Вы же ведущий автор нашего издательства! Вы же говорили, что у вас ещё две книги в планах! А как же литературные вечера для ваших поклонников? А конференции и семинары? На эти встречи ведь приходило столько людей!

– Спокойно-спокойно, Мариночка. Я просто ухожу в творческий отпуск, чтобы написать сборник эссе, а потом хотелось бы поездить по всей России с лекциями. Вы же знаете, как давно я планировал обобщить весь свой накопленный опыт. Правда, есть техническая формальность: чтобы получить гонорар и командировочные на этот вояж, придётся поучаствовать в какой-то премии. Не понимаю, зачем только нашему издателю понадобилось проводить меня через эти утомительные процедуры, но ничего поделать с этими условностями не могу: говорят, надо дать другим участникам хотя бы призрачный шанс.

Марина немного помолчала, все ещё не догадываясь об истинной цели звонка.

– Скажу вам откровенно, что за последние лет пять-семь я не встречал более усердного и талантливого сотрудника, чем вы, – Марина вспыхнула, и в её душе опять затеплилась надежда, – поэтому уверен, что у вас есть множество интересных идей для текстов и…

– Первый текст этой рукописи я написала еще девять лет назад, поэтому, конечно, приходится сгорать от стыда, когда замечаешь стилистические огрехи… – Марина замялась в приступе непритворной скромности. – Но я все равно решила оставить этот опус, чтобы вы потом обратили внимание на прогресс…

– О чём это вы толкуете?

– А разве… Разве вы говорили не о моих текстах? – выдавила несчастная упавшим голосом.

– Да научитесь вы когда-нибудь меня не перебивать? Дайте же мне договорить!

В мастерстве переходить от приторного подкапывания до неприкрытой агрессии и чванства Игорь Игоревич Греев не знал себе равных, но эти переходы были такими непредсказуемыми и молниеносными, что Марина, несмотря на долгие годы общения с этим господином, всё еще не могла к ним привыкнуть. На этот раз вспышка литератора буквально прибила её к месту.

– Я говорил не о ваших тестах, а о своих. Точнее… – Греев замялся и чуть смягчил тон, – о моих будущих работах. Для участия в этой бестолковой премии всё-таки понадобится предоставить пару-тройку новых вещиц. Конечно, у меня уже есть достойный материал, – при этих словах Марина внезапно вспомнила неутешительную тираду верной напарницы о «двух-трех полноценных книгах» звезды издательства и прикусила язык, – но я решил приберечь эти ценные изыскания для куда более серьёзной цели. Конкурс этот, я уверен, не что иное, как позёрство и школярство да желание привлечь побольше подписчиков в наши социальные сети. Modernitéé oblige!