Вдруг сверху раздался глухой скрежет – звук ржавого металла, протестующего против движения. И прежде чем кто-либо из них успел среагировать, прямо из непроглядной темноты на них вывалился человеческий силуэт – коренастый, укутанный в длинный плащ цвета выцветшего моря. Седина его волос отливала тусклым серебром в скудных лучах лунного света, проникающих через узкие окна маяка.

Джои издал сдавленный писк и отшатнулся с такой силой, что едва не сорвался с лестницы. Эбби судорожно вцепилась в Люка, ее пальцы впились в его предплечье с силой утопающего. В панике она попыталась развернуться и броситься вниз, но в узком пространстве винтовой лестницы маневр оказался невозможным.

– Бегите! – прошептала она сквозь стиснутые зубы, ее голос дрожал от ужаса и адреналина. – Быстрее!

Люк попытался удержать равновесие, но Эбби тянула его за собой с такой силой, что он пошатнулся. Джои уже разворачивался, его глаза расширились от животного страха. Только Томми замер, инстинктивно закрыв собой остальных, его тело напряглось как струна, готовая либо выдержать удар, либо лопнуть.

Фигура сделала один тяжелый шаг вниз, и скрип ступени прозвучал как выстрел в ночной тишине. Томми невольно отступил на полшага, но продолжал стоять, заслоняя друзей. Человек внезапно остановился, его массивный силуэт замер в нескольких ступенях над ними. Тяжелое лицо с глубокими морщинами, похожими на речные русла на географической карте, медленно склонилось набок. Он разглядывал их, как энтомолог изучает пойманных насекомых – с смесью отстраненного любопытства и легкого раздражения.

– Что за чертова хрень тут творится? – голос незнакомца был сиплым и скрипучим, как осенний ветер в печных трубах заброшенного дома. В нем смешались удивление и что-то еще – нечто, похожее на усталую настороженность.

Эбби, воспользовавшись замешательством, рванулась вниз с новой силой, увлекая за собой Люка. Джои последовал за ними, его ноги заплетались от страха. Но они не успели преодолеть и трех ступеней, как сильная рука старика метнулась вперед с неожиданной для его возраста скоростью. Пальцы, похожие на высушенные морем корни дерева, крепко схватили Джои за ворот куртки.

– Куда собрался, молокосос? – прохрипел старик, удерживая мальчика с удивительной легкостью.

– Отпустите его! – Эбби развернулась, ее страх мгновенно сменился яростью. – Не трогайте его!

Люк, преодолев секундное оцепенение, бросился на помощь. Его кулаки были сжаты, лицо искажено решимостью человека, бросающегося в безнадежную битву:

– Мы все здесь, вы один! Отпустите нашего друга!

Томми, увидев, что происходит, стремительно преодолел разделяющие их ступени и оказался рядом с незнакомцем. В его глазах читалась готовность на все, даже если «все» означало столкнуть взрослого человека с крутой лестницы.

– Если вы не отпустите его сейчас же, клянусь, вы об этом пожалеете, – прошипел он сквозь стиснутые зубы, его голос звенел от напряжения.

Дети стояли, как загнанные звери, готовые либо бежать, либо драться не на жизнь, а на смерть. Джои висел в руке незнакомца, его лицо побледнело до синевы, глаза наполнились слезами бессильной ярости и страха.

И тут произошло неожиданное. Морщинистое лицо старика дрогнуло, в серых, тусклых глазах мелькнуло что-то, похожее на понимание. Он медленно разжал пальцы, освобождая воротник Джои, и отступил на шаг.

– Успокойтесь, чертовы бандиты, – вздохнул он, потирая шею шершавой рукой. – Если бы я хотел вам навредить, разве стал бы я с вами разговаривать? Жгучим красным перцем в зад бы получили – и дело с концом.

В наступившей тишине слышалось только тяжелое дыхание детей и далекий шум прибоя. Напряжение в воздухе было таким плотным, что, казалось, его можно было потрогать руками. Эбби по-прежнему сжимала руку Люка, готовая в любой момент рвануть вниз. Джои медленно отступил к друзьям, его колени дрожали от пережитого страха.