Пульт управления моим маленьким шпионом едва не вывалился из ослабевших рук.

От услышанного затрясло. Задыхаясь от обуревавших меня чувств, я стояла в тени огромного ржавого бока некогда величественного космического корабля. Прижималась к нему спиной в поисках опоры, потому что ноги дрожали и отказывались меня держать. А сама отчаянно жалела, что увидеть, кто говорит, я смогу лишь тогда, когда вернется мой помощник – у меня не было необходимых деталей, да и экрана тоже, чтобы организовать передачу изображения. Только звук. Из-за этого сейчас было чувство, что я слышу озвучку какого-то галаспектакля. Ага. Там, где нет ни галанета, ни галавидения! Молодец, Макс!

Успокоиться и собраться, взять себя в руки оказалось неожиданно сложно. Меня аж трясло от переживаний. Так что часть разговора незнакомцев прошла мимо меня. Но это было нестрашно: велась запись на камеру, потом смогу пересмотреть и прослушать все, что запишется. Остается только надеяться, что все пройдет в штатном режиме, без сбоев…

Когда я сумела достаточно успокоиться, чтобы слушать, вернее, подслушивать разговор дальше, оказалось, что незнакомцы уже перешли от обсуждения проблем из-за неведомого мне взрыва к обсуждению достоинств некой Яджинны. У меня самой был небогатый, если не сказать, скудный опыт по части секса, но все же ханжой и неженкой я никогда не была. Сказывалось то, что росла с братом и особых ограничений не имела. И тем не менее, от услышанного у меня факелами полыхали щеки и уши. Но я терпела и не вынимала наушник. А вдруг негодяи снова скажут что-то интересное?

Но бесконечно везти мне не могло. Спрятавшиеся от всех негодяи больше ничего ценного не сообщили. А через некоторое время я услышала, как один скомандовал второму, что хватит прохлаждаться, пора возвращаться назад.

Куда это «назад», я понятия не имела. Это тоже напрягало. Не хватало еще напороться на них по пути сюда или домой. Тем более что вечно сидеть в этих трущобах я не могла. Брат мог проснуться и поднять тревогу. Только сейчас сообразив, что я ушла и даже записки Вику не оставила, я чуть не застонала. Захотелось хорошенечко приложиться головой к ржавому боку. Глядишь, или мозги на место встанут, или пробью проход. И так и так польза.

Удача на сегодня, наверное, и в самом деле от меня отвернулась. Сначала возвращавшийся ко мне помощник-шпион застрял в щели, зацепившись за какую-то гадость. Помучилась я с ним знатно, пока получилось его оттуда достать. И потеряла уйму времени. Я очень боялась повредить хрупкую матрицу записи. А также что заряд в батарее закончится раньше, чем помощник выберется из щели на белый свет. Но все обошлось. Деактивировав и закинув обоих помощников в рюкзак, косясь на солнце, которое как-то незаметно прошло точку зенита и сейчас неумолимо клонилось к вечеру, я наскоро обыскала близлежащие покореженные останки непонятно чего. Нужно было найти что-то, что можно было сдать на пункте приема. Чтобы оправдать свой поход на свалку. Но добыча оказалась очень скудной. Мне дали за нее всего несколько монет. И я на всех парах помчалась домой.

Еще одним моим страхом было наткнуться на Пипа. Я просто не знала, как буду оправдываться в случае внезапной встречи. Почему пошла на разборку одна. И где работала, если не со всеми. Все то время, пока я бежала домой, кожа на спине между лопаток горела огнем. Мне казалось, что это смотрит мне в спину Пип. И вот-вот позади раздастся его возмущенный голос. Хотя, возможно, жжение я ощущала из-за камеры в рюкзаке, записи с которой мне натерпелось проглядеть…