— Юля, — тихий стук в дверь заставляет отвлечься от грустных мыслей и быстро распрощаться с мамой.

— Да, — я поднимаюсь с кресла немного взволнованно, Адам застал меня врасплох. Он же обещал, что меня никто не потревожит. Я удивлена, что Аня ещё не ломится ко мне. Он явно ее чем-то занял…

— Все в порядке? Ты так расстроилась в машине. Я переживаю.

— Все хорошо, — мягко уверяю его. — Просто минутная слабость. Мне жаль, что ты стал ее свидетелем.

— Я вам с Аней чай сделал. Вкусный и полезный.

Приближается и протягивает прозрачную кружку с красновато-малиновым содержимым.

— Ягоды с мятой. Немного лимона и апельсина, — не торопясь поясняет.

Принимаю чашку из его рук, чуть задевая пальцы. Все, что сейчас происходит, так странно. Стараюсь не встречаться с Адамом глазами.

Наклоняюсь к стеклянной кружке. Втягиваю яркий запах: божественный, конечно. Но самое странное, что Адам никогда сам для меня ничего не готовил, даже не варил кофе. Ему проще было заехать в кофейню. Или заказать доставку. Хотя… что это я. Какая уже разница.

Отталкиваю неожиданные неприятные эмоции, заставляя себя обратить внимание на то, что Адам старается для дочери. И это главное. Меня должно интересовать только это.

— Спасибо тебе, — слегка улыбаюсь, — первый раз буду пробовать что-то твоего собственного приготовления. Я тот еще гурман.

— Да я особо не любил раньше этим баловаться. Да и не умел, — пожимает плечами.

Интересно, ради кого он раздвинул границы своих умений. Хотя мне-то что? Конечно, кто-то в его жизни был после меня. Да и сейчас наверное есть. Кстати, я не заметила следов присутствия в его квартире женщины. Два полотенца в ванной: большое банное и маленькое. Зубная щётка сиротливо стоит в чёрном стаканчике на раковине. Один халат. Лишней обуви в коридоре нет. Адам, видимо, живет один. Я надеюсь на это, потому что если это не так, то приезжать к нему мы вряд ли станем. Ни к чему наблюдать за его личной жизнью. Ни к чему знать, что кто-то ему по-настоящему дорог. Кто-то, кем я не смогла стать.

Молчание между нами затянулось, и появилось чувство неловкости.

— Я скоро приду.

Стараюсь держаться дружелюбно, вежливо, но немного отстранённо. Потому что воспоминания о его губах резко ударяют в голову. А я… я просто не успеваю поменять направление мыслей. Смотреть на него так тоскливо отчего-то. Душа рвётся туда, в прошлое, где он был моим, пусть и короткий период времени. Ничего не могу с собой поделать. Это удивительно: вновь быть рядом, в его квартире… А сейчас мы просто вынуждены заново искать общий язык. Адам всегда был таким… обходительным, легким. С ним было ненапряжно, весело. Я пыталась первое время сопротивляться его харизме, но не получилось. Влюбилась как дурочка. Но даже когда я стала «свободной», ещё долгое время все остальные меркли перед одним туманным воспоминанием об Адаме.

— Приходи скорее. Без тебя грустно.

Он улыбается вскользь, скрашивая несерьёзность своих слов, а я уговариваю себя не реагировать. У нас все в прошлом. Мы с ним разные. У каждого своя дорога. Мы посторонние люди, между которыми, кроме физической близости, ничего больше не было. Глупо видеть нечто иное в совместных воспоминаниях. Но мы можем ровно выстроить достойное будущее, потому что общаться нам все равно придётся. А к Ане Адам относится довольно трепетно. И я должна обращать внимание только на это. Все остальное — не имеет значения.

Когда я вышла в коридор, Аня уже выстроила на тумбе в ряд корма, сачок, какие-то мелкие пакеты, разложила сбоку ключи с комода, мужские духи…

— Мам! У меня замок! Видишь?