— Анют, это не наше. Отдай, пожалуйста, Адаму.

— Ну мам, ну у нас дома такого нет! Ну хотя бы один квадратик! Там внутри что-то спрятано!

— Аня. Нельзя прийти в гости и взять все, что тебе хочется. Это невоспитанно. Отдай.

— Мм, — мычит дочь и успевает скорчить недовольную моську. Крепко прижимает к себе упаковку с латексными изделиями. — Ну мам… ну хотя бы один… можно?

— Адам больше нас не позовёт к себе в гости. Представь, если бы твои вещи трогали без спросу все кому не лень. Будет скат без тебя плавать!

— Нет! — испуганно возражает Аня и тут же поворачивается к отцу. — На!

Отдав вожделенные «кружочки» и «квадратики», Аня помчалась к контейнеру проверять своего питомца.

— Я… я… я вообще не подумал…… — на нем лица нет. Так и подмывает сказать, что в его случае любая ревность будет обоснована.

— А я предупредила. Обозначь границы, куда нельзя лезть. И она не полезет.

— Блин. Прости.

Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, как горят щеки. Большая пачка запакованных презервативов — это сильно. Начинаю злиться на себя, потому что в голову бьет только один вопрос: как много времени ему нужно, чтобы всю ее использовать?

— Вечер как-то неожиданно наступил, — нахожу единственный выход из ситуации. И на мой взгляд, самый лучший. — Нам домой пора.

— Мы ещё поужинать собирались.

— Ты — да. Мы — нет. Я же говорила, что нам дома удобнее будет.

Поднимаюсь со стула, задвигаю его и приближаюсь к двери. Надеюсь, в ближайшем будущем мы не встретимся лицом к лицу с его очередными подружками. Для меня это будет слишком уж неприятно. Черт!

Мысленно начинаю себя уговаривать: мне все равно. У меня есть Лёша. Да, у нас с ним небольшие проблемы, но мы обязательно справимся. А Адам… это Адам. И меня он абсолютно не интерес…

— Юль, — дверь в кухню захлопывается прямо перед моим носом, и я внезапно натыкаюсь на крепкое мужское предплечье.

— Это просто случайность. Необязательно срываться. И я уже извинился.

Я тут же делаю шаг назад и немного задираю голову, чтобы заглянуть Адаму в глаза.

— Да ничего. Ты просто не привык к детям. Потом начнёшь прятать личные вещи повыше, — поскорее бы вернуться домой. Сегодня мои нервы уже порядком поистрепались. Хочется привычной домашней тишины и одиночества. Аня не в счёт.

— Если нет никаких проблем, вы могли бы остаться ещё ненадолго. Я вас сам отвезу, это не обсуждается.

— Отвези сейчас. Если мы ещё задержимся, мне потом это боком выйдет. Ей же только четыре, и нужно придерживаться привычного режима.

Говорю искренне. Под вечер, если Аня разыграется и мы провороним привычное время засыпания, то потом дочь будет громко капризничать.

Адам, не отрываясь, смотрит в мои глаза. И будто раздумывает. Правду я говорю или нет.

— Ладно.

Доченьку оторвать от уже полюбившегося ската оказалось делом непростым. Она, конечно, расстроилась, когда я объявила об отъезде. Но Адам тут же пообещал, что через несколько дней вновь пригласит нас.

В машине ехали в полном молчании. И только радио безуспешно пыталось сгладить настороженную тишину.

— Когда мне можно к вам приехать? — вдруг касается моего слуха тихий вопрос.

— В воскресенье днем, — отвечаю с воодушевлением и без запинок.

— А в будни вечером?

— Мне на самом деле не очень удобно.

— Почему?

Недовольно кошусь на мужчину. Вот не хочется мне, чтобы он много о нас знал. Потому что это словно приближает его к нам. А мне бы все же хотелось оставаться на некотором расстоянии. И я не обязана видеться каждый день!

— У меня свои дела вечерами. Мама периодически приезжает в гости. Да и вообще…

— Ну хотя бы один вечер в неделю ты сможешь оставить для меня? — раздражение в его голосе набирает обороты.