Я смотрела в окно, наблюдая, как меняются пейзажи. Зеленые поля сменялись перелесками, затем начинали мелькать речушки, а вскоре появились сухие степи, в которых чувствовалась близость юга. Наталья, будто чувствуя, что я слишком глубоко ушла в себя, легонько коснулась моей ладони.

– Ты в порядке? – тихо спросила она.

Я кивнула, но не сразу смогла заговорить. Казалось, если скажу хоть слово о своих чувствах, слезы снова придут, а я не хотела показывать слабость. Не сейчас.

На одной из остановок мы вышли на перрон. Воздух был совсем другим – горячий, густой, наполненный запахами прогретого асфальта, трав и пряных летних цветов. Подруга глубоко вдохнула и протянула мне бутылку воды:

– Держи, а то вдруг в обморок грохнешься, и придется тебя откачивать прямо тут, под этим милым киоском с пирожками.

Я усмехнулась, отпила пару глотков и, наконец, решилась сказать то, что давно крутилось в голове:

– Спасибо тебе…

Наталья посмотрела на меня с вопросом.

– За что?

– За то, что поехала со мной. За то, что просто рядом, – я отвела взгляд, сосредоточившись на маленькой девочке с воздушным шариком, которая вцепилась в руку матери. – Я не знаю, что ждет меня там, но одно знаю точно: без тебя я бы не справилась.

Подруга улыбнулась, накрыла мою руку своей, и мы постояли так несколько секунд в тишине, пока проводник не объявил, что пора возвращаться в вагон.

Когда поезд снова двинулся, я ощутила, что с каждым километром мы приближаемся не только к Ялте, но и к неизбежности. Ответы ждали меня впереди, и от них уже не отвернуться.

Теперь мы ехали вдоль моря. Волны мерцали в лучах солнца, переливаясь оттенками бирюзы и лазури. Наталья первой приникла к окну, восторженно выдохнув:

– Боже, как красиво…

Я молча кивнула, глядя, как на горизонте море сливается с небом. Это зрелище завораживало, хотелось вдыхать этот воздух, пропитываться атмосферой юга, забыться… но внутри меня что-то застопорилось. Как я могу наслаждаться этим? Как могу ловить в себе отголоски радости, когда всего несколько дней назад стояла у могилы мужа?

Ната заметила мое замешательство, повернулась ко мне:

– О чем ты думаешь?

Я сглотнула, глядя в окно:

– О том, что не имею права на это… на эту красоту, на этот момент. Я должна скорбеть, а не любоваться морем.

– Маш, ты не робот, – Подруга мягко сжала мою руку. – Да, ты потеряла мужа. Но ты жива. И это не преступление – чувствовать, видеть, дышать…

Я закрыла глаза, пытаясь переварить ее слова. Может, она права? Может, в том, чтобы жить дальше, нет вины? Но пока что я не была к этому готова.

Остаток пути мы неотрывно прилипли к окну. Поезд медленно огибал склоны, и перед нами раскинулся бескрайний морской горизонт. Волны блестели под солнцем, словно рассыпанные кусочки стекла, ветер трепал редкие деревья на побережье. Это было красиво. Это было восхитительно.

Но мне было стыдно.

Как я могла наслаждаться этим видом, этим моментом? Как могла позволять себе улыбку, лёгкость в груди, когда всего несколько дней назад похоронила мужа? Казалось, что каждый вдох свежего морского воздуха – предательство. Внутри меня всё время глухо гремел голос: «Ты не имеешь права. Ты должна горевать».

Но ведь Павел больше не мог видеть моря. Никогда. Не мог чувствовать этот воздух, тепло солнца на коже. А я могла. И от этой мысли горло сдавило до боли.

– Всё в порядке? – Наталья тихо коснулась моей руки, и я вздрогнула.

– Да… просто задумалась, – соврала я, отводя взгляд.

Мы молчали. Я снова смотрела в окно, но теперь пейзаж не приносил радости. Только пустоту.

Вскоре поезд прибыл на станцию. Мы вышли на перрон, ощущая жаркое дыхание юга. Воздух был напоён солью и ароматом цветов. Казалось, что всё вокруг пропитано спокойствием и безмятежностью – словно сама природа хотела убаюкать меня в иллюзии счастья.