Представила разговор с той женщиной. Как стою перед ней, сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь не сорваться. Как она открывает дверь, бросает на меня настороженный взгляд. А я спрашиваю: «Он вам рассказывал обо мне?» Или: «Вы знали, что он был женат?»

Но что это изменит? Ответы не вернут мне Павла. Не изменят его предательства. Но без них я не смогу двигаться дальше.

Я резко встала из-за стола, чувствуя, как напряжение пронзает каждую клетку тела. Листок бумаги все еще был у меня в руке, и я крепко сжала его, будто он мог дать мне хоть какую-то поддержку. Мне нужно было принять решение. Сейчас.

Схватила телефон, но пальцы замерли над экраном. Номер Натальи высветился автоматически – всего одно нажатие, и я услышу её голос. Но смогу ли это сказать? Слова застряли в горле.

Что, если я передумаю? Что, если правда окажется еще страшнее, чем предполагаю? Что, если увижу эту девочку, и она станет для меня постоянным напоминанием о лжи, в которой я жила?

Телефон тяжело лежал в ладони, словно давил на меня своим молчанием. Я сжала губы, сделала глубокий вдох и кликнула вызов. Гудки тянулись мучительно долго, а внутри меня клокотали эмоции. Наконец, раздался её вопрос:

– Маш? Ты как?

Я вдохнула, пытаясь собраться с мыслями, но голос предательски дрогнул:

– Я надумала. Я поеду в Ялту.

На том конце повисла короткая пауза. Я представила, как Наталья морщит лоб, пытаясь подобрать слова. Но когда она заговорила, в её ответе не было сомнений:

– Тогда я еду с тобой. Не оставлю тебя одну в этом.

Закрыла глаза, сжав смартфон в руке. Сердце глухо стучало в груди, а пальцы снова пробежались по измятому клочку бумаги. Это решение уже было принято.

Я поеду.

Я увижу её.

Не теряя ни минуты, взяла ноутбук, открыла сайт железнодорожных билетов. Пальцы дрожали, когда вводила маршрут. Ближайший поезд отправлялся через сутки – этого времени было достаточно, чтобы собраться, но недостаточно, чтобы передумать. Я выбрала два места в купе, заполнила данные, и спустя пару минут на почту пришло подтверждение бронирования.

Тут же откинулась на спинку дивана, прикрывая веки. На мгновение мне показалось, что я расслабилась, но стоило прислушаться к себе, как поняла – моё тело дрожит. Глубоко внутри меня пульсировало осознание: отступать теперь некуда.

– Вот и организовал мне поездку на море с Наташей…

Мы встретились с Натальей на перроне задолго до отправления. Я приехала раньше, чем планировала, не в силах больше находиться в пустом доме, где все напоминало о Павле. Подруга же появилась, как всегда, в самый нужный момент, с чемоданом на колесах и лучезарной улыбкой, которая должна была подбодрить меня, но вместо этого только подчеркивала мою растерянность.

– Ну что, Машка, назад дороги нет, – сказала она, хлопнув меня по плечу. – Только вперед.

Я кивнула, сжимая в руках билет, будто он мог рассыпаться в прах, стоит мне ослабить пальцы. Внутри все сжалось от волнения. Я избегала смотреть на Наталью, чтобы не выдать страх, который прятала за внешней спокойной маской.

Мы устроились в купе. Ната, сбросив босоножки, удобно разместилась на нижней полке и мгновенно начала распаковывать сумку – то достанет воду, то переложит салфетки, то проверит, на месте ли документы. Я же сидела напротив, напряженно сцепив руки в замок, глядя на мутное стекло вагона, за которым суетились провожающие. В голове пульсировала одна мысль: «Что я делаю?»

Поезд дернулся, медленно тронулся, и перрон начал уплывать назад. В груди все оборвалось. Это было начало пути, из которого нельзя просто взять и повернуть обратно.

Часы шли, километры проносились мимо, а мы с Наташей разговаривали обо всем, кроме главной причины поездки. Обсуждали книги, фильмы, даже соседей по купе, но ни разу не упомянули имя Павла, не сказали ни слова о женщине, чье имя значилось на листке с адресом, который теперь лежал в глубине моей сумки.