Давно хочу признаться, да все как-то совестно. С каждым годом стирается ощущение праздника. То самое светлое ощущение, которое заставляло замирать в предчувствии чудес. Помню, держишь шарик стеклянный на детской ладошке, приближаешь близко-близко к глазам, и кажется, что внутри этой сияющей игрушки спрятана целая галактика, цивилизация, тайный мир, полный приключений и смыслов. Иногда даже мечталось, что и правда под гладкой поверхностью что-то шумит, пляшет, ликует, хранит свои секреты для посвященных в мистерию участников бала вселенского значения. Да уж, поистине раньше Новый год был чем-то волшебным. Да что там раньше, даже два года назад предвкушение чего-то нового, подготовка, поздравления, приятная суета. Все эти обыденные, но такие милые сердцу мелочи грели и наполняли счастьем. И что же сейчас? Песья доля, блошиный дерматит! Сегодня тридцатое декабря – это полная растерянность и желание проспать, как мудрый медведь в берлоге, всю новогоднюю ночь, забыться, притвориться, что ее попросту не было. Сосать лапу с безмятежным храпом и ждать ликующей весны. Все больше хочу вспомнить, как делать себя счастливой. Как уметь снова чувствовать, наслаждаться, парить. Стукнул сорокет, и истаяли чары бытия как прошлогодний снег. Детей нет, смысл этого бесовского ритуала тоже погас, растворился в сонном равнодушии.

А люди, самые обычные люди, к которым вроде уже всей душой притерлась и смирилась с их удручающими недостатками, словно сатанеют в ожидании сего события мирового масштаба. Сразу становятся и генералами, убеленными сединами, и гениальными полководцами, и балеринами с отменной растяжкой. Иначе ведь как дотянуться до люстры, покрытой годовой пылью? Никак! Вот и тянут батманы до скрежета зубовного. Как же я ненавижу новогоднюю уборку! Сколько ругани и скандалов, сколько разбитых сердец и разведенных партнеров! Сколько пенделей и лещей разлетается в предновогодней суете, сколько вскриков и проклятий доносится из открытых окон! Так и я в этом году решила слегка прибраться в последний день старого года. Чисто символически прибраться, не генералить до кровавых мозолей. Время ведь бесценно, как ни крути. Лучше по набережной пройтись, освещенной новогодним сиянием, да поразмыслить над уходящими, тающими часами. Да где там! Юрка мой словно восстал из ада в ответ на подобную дерзость. Обычно это тихий, спокойный, уступчивый парень. А здесь словно с цепи сорвался. Сначала я не учуяла подвоха, когда деликатно попросила его быстренько помыть полы, пока я схожу за продуктами в ближайший магазин. Вернулась домой, открываю входную дверь и вижу такую композицию а-ля натюрель. Юра в позе каракатицы с хроническим радикулитом надраивает кафель. Надраивает с остервенением и надрывом, как истинный герой трагедии Шекспира. Ну, думаю, пусть побредует по тихой грусти, недолго бравурному маршу греметь, скоро сдуется. Сама тихо проскользнула на кухню и делаю вид, что ничего не замечаю, ничего не слышу, никому не скажу. Слилась с безмолвной шторой, изображаю из себя незримого духа. А сама молюсь, чтобы Юрка не подвязал меня к своей спонтанной придури. Да не тут-то было! Дальше только хуже! Закусив удила с пеной на устах, мой парень ввязался в генералку, как боевой конь на плацу. Срывался, бесновался, бил копытом, меня готовить не пускал, пока все не перемоет. Мало того, злился и брюзжал, почему мне все равно. Уж лучше бы мы праздновали с кучей говна вместо елки, но вместе над этим смеялись, чем в чистоте, но нервные, напряженные и ненавидящие друг друга как заклятые враги.