– Бери, что хочешь.

Моё сердце застучало быстрее. Глаза метались от полки к полке, от куклы к машинке, от пирамидки к плюшевым зверятам… И вдруг я увидела его.

Он висел над прилавком на натянутой леске, прищепленный за правое ухо. Мой Мишка. Мой. Он ждал только меня.

Я вскинула палец, словно дуло пистолета, точно зная цель:

– Папа, его! Мишку!

– Точно?

– Да-да-да!

Сердце гулко билось: «Мишка! Мой! Мой!»

Это был самый обычный плюшевый медведь – с белым пузиком и белой мордочкой, коричневыми лапами и ушами, красным тряпичным язычком и блестящим пластмассовым носом. Его глаза-бусинки смотрели на мир с доброй, чуть наивной настороженностью. С высоты прожитых лет я понимаю, что в нём не было ничего особенного. Самый обычный мишка. Но именно он наполнял моё детство дружеским теплом.

Мишка знал все мои секреты. Если бы он умел говорить, он мог бы рассказать столько забавного! Я не расставалась с ним ни на минуту. Только в школу его не брала, а в остальное время он был рядом: сидел на столе, когда я делала уроки, уютно устраивался рядом, когда я ложилась спать, отправлялся со мной в отпуск. Наверное, и он меня любил, ведь это была моя единственная игрушка…

Я не видела, как огонь пожирал мой дом. За несколько дней до пожара папа отвёз меня к родственникам. Я не видела, как пламя, словно огнедышащий дракон, уничтожает всё, что было мне дорого, как взрослые беспомощно смотрят на огонь, съедающий дом за домом, не насыщаясь – двадцать домов сгорело, а он всё не останавливается. Я не видела этого огненного ужаса жарким июньским днём. Я видела только чёрные клубы дыма, поднимавшиеся над районом, где я жила. Я ждала. Долго.

Наконец, на пороге тёткиного дома появился папа – чумазый, пропахший злобной гарью, уставший, но по-прежнему сильный.

– Испугалась? – спросил он. – Ничего, у нас будет новый дом. А пока держи своего друга.

Он протянул мне Мишку, доставая его из-за спины.

Мой Мишка. Единственная игрушка, уцелевшая в пожаре. Одна из немногих вещей, которые удалось спасти из объятого пламенем дома.

Так и шагал со мной рядом через всё моё детство плюшевый медведь Мишка.

Валялся на полу, смотрел со мной «Ну, погоди!», листал страницы Жюля Верна, готовился к экзаменам, пил чай с черничным вареньем. Он стойко, с пониманием и героизмом переносил все испытания: стирку, сушку за ухо на бельевой верёвке.

Я взрослела, а он старел. То лапка оторвётся, то ушко. Он мужественно терпел мои неумелые попытки врачевания иголкой и нитками. Сначала потерял свой красный язычок, потом облупился нос, позже исчезла бусинка-глаз.

Но он всё равно был.

Я уехала учиться в университет – он был.

Вышла замуж – он был.

Родила сына – он был.

Словно ждал, ждал, надеясь ещё раз окунуться со мной в звонкий ручеёк детства.

Он ждал долго. Больше тридцати лет.

А потом исчез.

Ни мама, ни папа не помнят, куда он делся.

Хочу верить, что он просто вернулся туда – в далёкое тёплое детство. Ведь все игрушки остаются там. И ждут…

Однажды в детстве мы с родителями пришли в гости. И там я впервые увидела ее. Это была кукла невероятной красоты в ярко-жёлтом пышном платье – «как у барышни». На голове шляпа на ленточках, на ногах белые туфельки. Она была очень необычная. В советское время я никогда не видела таких кукол. Все куклы тогда были однотипные.

Ее звали Вероника.

Когда я увидела её, то сразу захотела себе такую же. Как же я завидовала Лене – хозяйке Вероники. Я умоляла маму купить мне такую же. В наших магазинах Вероник не было, а где её можно купить – никто не знал.

Каждый раз, когда мы приходили в гости, я любовалась Вероникой. А Лена разрешала мне с ней поиграть. Я была готова ходить к ней в гости хоть каждый день.