Конечно, все эти игрушки у нас тоже есть, и дочь играла ими с удовольствием. Но больше всего ей нравился большой белый гусь с красными лапами. Да, он немного потрепался за прошедшие годы и краска на клюве и лапках уже облупилась. Но Марьяша с такой любовью и заботой ухаживала за ним: кормила, лечила, гуляла. Мне кажется, она вообще не выпускала его из рук. Это её выбор, и как мама, я её понимаю и поддерживаю.

Неважно, что думают и говорят окружающие. Я знаю, что моя дочь – добрая и заботливая девочка, которая выбирает вещи не только по моде или рекламе, но и по душе.

– Мам, – Марьяша снова появилась на кухне, – мой гусь уже выздоровел и теперь хочет гулять.

– Хорошо, солнышко, сейчас пообедаем и пойдём на прогулку.

– Ура! – радостный возглас дочки наполнил моё тело и медленно опустился в самое сердце.

Через час мы с дочкой шли по улице. В одной руке Марьяша держала новую сумочку, густо украшенную пайетками, а в другой – своего лучшего друга с длинной шеей и красными лапами.

Батя принёс ведро. Большое цинковое ведро, под завязку наполненное яблоками. Стояло оно посредине кухни, словно космический корабль или НЛО, отражая солнце металлическим зеркальным боком. Мы окружили его, внимательно рассматривая. Наконец мама спросила:

– Это что?

– Яблоки, – ответил отец, поглядывая на нас и явно жаждя одобрения.

– Вижу, что не арбузы. – улыбнулась мама.

– Горох! – я схватила пару круглых мелких зелёных плодов.

Один быстро сунула младшей сестре в рот, другой начала жевать сама, и в ту же секунду наши лица перекосило – яблоки, словно лимонный сок без сахара, обожгли нёбо, язык и внутреннюю поверхность щёк.

– У-ух! Кислятина! – я зажмурилась и передёрнула плечами, а сестра захныкала: «Невкусно».

– Ну, Гришка, ну юморист! – смеялся отец, глядя на то, как мы, отфыркиваясь и отплевываясь, избавлялись от фруктовых кусочков. – А уверял меня, что яблоки – сладкие.

– А на что поменялись-то? – спросила мама.

– Да, на ящик гвоздей. На работе вместо аванса выдали.

– Юмористы – это ваше руководство. В прошлом месяце одной сгущёнкой всю зарплату выдали. В этом месяце придумали гвоздями давать. – Мама закатила глаза и устало вздохнула.

– Да. – Отец довольно хрустел яблоками. – Сгущёнка была намного слаще.

– Ну, что нибудь придумаем. Яблоки не гвозди, – и мама достала толстую тетрадь на девяносто шесть листов.

В каждой семье была такая тетрадь, куда собирались рецепты праздничных и необычных блюд, осенних заготовок, тортов и сладостей. Их записывали аккуратным почерком на листах в клеточку или вырезали из женских журналов и приклеивали, а если места не хватало, то складывали уже просто так. Отчего тетрадь становилась пухлая, с торчащими наружу глянцевыми уголками журнальных страниц. Невероятный калейдоскоп рецептов – и хворост, и торт «Птичье молоко», и солёные огурцы со свечкой, и смородишное варенье. А с начала девяностых сохраняли блюда, которые можно приготовить практически из ничего – печенье из рассола, котлеты из гречки, морковный торт. Конечно, блюдо из яблок тоже нашлось в этой тетради, и на семейном совете было решено приготовить пастилу.

На следующий день, несмотря на то, что каникулы в самом разгаре, я проснулась рано, чтобы успеть приготовить пастилу к маминому приходу. Вот зайдет она домой, уставшая после работы, а тут я – встречаю её с большим подносом, расписанным хохломой, а на нём лежит горкой ароматная вкусная яблочная пастила. Конечно, маме это понравится, она обрадуется, улыбнётся и скажет: «Спасибо, доченька.», и мне станет приятно.