– Ты как? Тебе плохо, может, лекарство? – Геля забеспокоилась, подскочила. – Где у них аптечка? – начала суетливо открывать шкафы.

– Тихо. Не маячь. Пройдет, – Инна откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Звук стал утихать. Инна почувствовала у себя на лбу мягкую и теплую Гелину ладошку. Маленькая ладошка с тонкими пальчиками – она лежала на плече Вити в тот вечер, где-то ближе к шее, на его светлой футболке. Инна открыла глаза, сказав себе, что глупо думать ТАК о Вите теперь. Раньше надо было. До свадьбы с Анной, до его встречи с Гелей.

– Инна, познакомься. Это Агния Алексеевна, Витина коллега, – Анна Петровна величаво указала рукой на молодую женщину, которая сидела в углу дивана в гостиной около торшера и листала семейный альбом Ивановых.

– Инна.

Девушка приподнялась и открыто улыбнулась:

– Здравствуйте! Очень приятно. Меня можно попросту – Гелей.

Когда сели ужинать, Инна исподволь наблюдала за гостьей. За тридцать или около того, симпатичная, но не красавица, хорошие волосы – кудрявые, с легкой рыжинкой, большие глаза, серо-зеленые, очень подвижное лицо: удивляется, хмурится, смеется, тут же становится серьезной. Инна отметила, что Витя с явным удовольствием слушает ее, хорошо так, по-доброму улыбается, подшучивает над гостьей, но как-то очень уж заботливо, нежно и осторожно.

После ужина, когда Инна отправилась мыть посуду, а Анна, по своему обыкновению, составила ей компанию, чтобы порассуждать о несговорчивых соседях и неприятно удививших счетах от жилуправления (когда-то, попервости, Инна сделала вывод, что Витина жена считает, что с ней можно говорить исключительно о бытовых темах, и спокойно поддерживала мнение хозяйки – так было проще), Инна приспросилась о новой гостье.

– А что это за девушка приходила? Коллега Виктора, ты говоришь?

– Да, работает в издательстве при университете – уже не первую монографию ему помогает готовить к печати. Милая, в общем, девушка. Ты знаешь, я не очень люблю чужих в доме – ты, естественно, не в счет (Инна хмыкнула – «не в счет, это про меня – и не в бровь, а в глаз»). Но Геля у меня совсем не вызывает неприятных эмоций, – Анна положила в рот маленькую конфетку и изящно стала ее пережевывать.

– Виктор ей явно симпатизирует, – Инна обронила фразу как бы невзначай, и стала ждать реакции. Но реакции не было. Инна удивилась, она знала, насколько ревностно к своему праву жены быть всегда в центре внимания Виктора относилась Анна.

Геля выпила травяной чай, но чашку из рук не выпускала, вертела в руках, она внимательно смотрела на что-то, что было за спиной Инны. Инна даже обернулась, чтобы поглядеть, что же там, за окном, в облетающем яблоневом саду, так привлекло внимание Гели?

– Будешь еще чай пить?

– Нет. Спасибо, Инна. Спасибо, ты так поддержала меня в эти дни.

Инна удивилась:

– Да ничем особенным…

– Нет, ты нас всех тормошила, чем-то озадачивала, не давала тупо сидеть и реветь, – Геля чуть ей улыбнулась. – Но тебе-то, пожалуй, похуже других будет?

– С чего это?

Геля пожала плечами:

– Анне Петровне, конечно, не просто – но у нее есть воспоминания, есть счастливая жизнь в прошлом. Будет вспоминать. Тем и спасется.

Инна поморщилась, вот оно как. А ей, Инне, и вспомнить нечего. И резко ответила:

– А ты? Тебе что – тоже есть, что вспомнить, что-то особенное?

Геля взглянула ей прямо в глаза, и Инне показалось, что глаза эти заглянули глубоко-глубоко в ее душу, туда, где в самом укромном уголке плакала настоящая Инна, а не та, что смотрела на нее каждый день из зеркала в прихожей. Невольно Инна отстранилась, Геля опустила глаза.