– А это очень просто случилось, – дядька оживился, вопрос, который все стыдливо обходили стороной, ему явно доставил удовольствие. – Я тогда работал на заводе и подрабатывал внештатным корреспондентом в «Крымском комсомольце». Газета такая была. Мне дали задание – написать статью о Симферопольском музее. В редакции меня снабдили бумажкой с фамилией и именем главного хранителя. Это была Раиса Иванова, а вопросы, сказали, подготовь сам, но чтобы деятельность музея осветить.

Пришел я в этот музей – меня сразу в ее кабинет проводили. Захожу – он такой узкий, тесный был, везде картины, даже на диване картины, и только один свободный стул около стола. За столом сидит женщина, красивая такая, с модной короткой стрижкой, в платье без рукавов. Я ей представился, задал все подготовленные вопросы, записал ответы. Она очень хорошо говорила, увлеченно, и мне было интересно с ней, беседа как-то сама перетекла в просто разговор. А в конце – не знаю, что меня дернуло сказать: «Можно я еще приду?» Она отвечает: «Можно, приходите», – и встает. И я встаю. Отмечаю, что она сильно выше меня ростом. Но меня поразили ее глаза! Искорка заинтересованности. Такие глаза нечасто увидишь. Меня это покорило. Я приходил еще и еще – разрешила ведь! Во второй или третий визит уже читал стихи, которые посвятил ей. Потом пришел как-то уже к концу рабочего дня, проводил ее домой, а она меня пригласила к себе попить чай. Так закончился наш «музейный» период. После я приходил уже только к ней домой. Мы читали стихи, обсуждали книги. Нам было интересно вместе. Интеллектуально. Я не проявлял никакого нахальства по отношению к ней в смысле близких отношений.

Месяца три так ходил. И вот в одно из таких посещений я ей сказал: «Раечка, давай поженимся». Ты знаешь, что меня сподвигло сделать это предложение ей? Родство душ. Мне было так легко с ней общаться. Я мог спокойно поднимать любые темы. Где я что-то не знал, так и говорил, но я был начитан и, наверное, был ей интересен. А она мне отвечает: «Но я же выше!» Я ей – «Ну и что?», она – «Я же старше», я – «Ну и что?» И вот это… Я, конечно, подозревал, что она старше меня, но не ожидал такого перепада… Я думал, ну лет пять, наверное. Это же допустимо. Она мне говорит: «Нет, у нас слишком большая разница в возрасте». А я продолжаю – «Ну и что?» Но уже интересно стало – насколько же? И тут она говорит: «Мне тридцать девять лет». А мне тогда было двадцать пять! И я по инерции опять – «Ну и что?!», а сам прикидываю – это ж четырнадцать лет разницы! И Раечка тогда говорит: «Хорошо, давай». А я же уже сказал «Ну и что!»… Вот тогда мы начали жить вместе уже как муж и жена.

Правда, она мне первое время иногда давала понять, что я еще очень юн, и это меня сильно ранило, просто очень. Я даже однажды таблеток наглотался – не знаю, зачем я это сделал. Увезли в больницу. Раечка тогда сильно перепугалась за меня. Приходила каждый день. И вот именно после этого у нас завязались особенно теплые отношения. Нам было хорошо вместе. Но мама – бабушка твоя – просто взбунтовалась против этого союза. Она мне прямо так и сказала: «Ты что, сдурел? Не надо. Одумайся! Ты – молодой! Не совершай такую ошибку. Тебе нужна другая женщина, не такая старая». Да-да, прямо такими словами и сказала. Меня это очень обидело. Ведь Раечка выглядела очень хорошо, ей никто бы не дал ее возраста. Старший брат, ну Вовка, тоже был сильно против. Все шутил, что он с ней ближе по возрасту, чем я. А твоя мама – вот единственная, кто сказал: «Если вы любите друг друга, то и живите, никого не слушайте». За этой я ей прям благодарен всю жизнь. Но самое тяжелое для меня было, когда мы поехали к ее родителям. Они люди простые были и вообще, не стесняясь, насмехались: «Усыновила, что ли?», «Где ты этого недомерка нашла?» Я не знаю, как я это выдержал. Если б не Раечка…