Не нравилось же Аделининому отцу все. Особенно новая фамилия дочери – Горемыкина.

Решено было взять жить Вовчика к себе, прекратив его блуждание по портам, и отец из-за этого даже ненадолго сошелся с матерью.

Уживались Аделина и Вовчик тяжело. Он все время где-то не то ходил, не то плавал. Но уже не физически, а духовно… Тесть посадил его с собой в школу, делать эсминцы и броненосцы[9] в миниатюре. Пока рос Глеб, Аделина доучилась и немного попреподавала в сельской школе историю.

Потом супруг сбежал в столярную мастерскую, в Одессу. Начал крепко поддавать. Время близилось к девяностым, и умерший от инфаркта дед не застал уже новорожденную Маринку.

После рождения Маринки все окончательно пошло прахом.

Мать Аделины работала директором школы, и ей было за нее стыдно. Она попросила дочь жить со своими выродками независимо. И Аделина уехала к мужу – в Одессу, где наконец поняла, что не может жить с ним в общежитской комнатушке.

Он же начал серьезно пить и серьезно бить Аделину.

Был случай, когда отец замахнулся на мать, а шестилетний Глеб подпрыгнул и уцепился в его запястье зубами, да так, что брызнула кровь.

Маринке тогда не было еще года, и Аделине некуда было идти.

Подруга по общаге рассказала ей, что можно познакомиться через газету. И она написала в газету «Все для вас» и еще в газету «Из рук в руки», где томные кавалеры искали дам без вредных привычек, а вполне симпатичные дамы – кавалеров без жилищных проблем.

Но поиск жениха затянулся. Аделине пришлось вернуться в село, в дом отца, где никто не жил, и устроиться в школе. Учителей был полный комплект – взяли уборщицей.

Маринка была еще маленькой, и забота о ней полностью пала на Глеба.

И так прошло еще несколько лет.

Дети росли. Глеб учился отчаянно плохо, потому что сразу после школы бежал домой готовить и убирать. У Аделины начались проблемы со здоровьем.

Внезапно ей диагностировали костный туберкулез.

Мать Аделины, казалось, с каждым годом отстранялась от дочери. К тому же, например, Жанна была вполне здорова и устроена, радовала хорошими, упитанными внуками и даже помогала финансово.

Аделина чахла, ушла с работы и передвигалась с трудом. Маринка пошла в первый класс, а одиннадцатилетний Глеб устроился на почту разносить корреспонденцию. От отца не было никаких вестей. Может быть, с ним что-то случилось?..

И Аделина поехала в город, проверить. Пришла к общаге и услышала от коменданта, что «этот красивый парень» давно уехал «жить хорошо», а Аделина – «не мать ли его»?

Аделина и вправду состарилась и была страшна, «как смерть коммуниста». Так говорил покойный отец.

Бабуля могла дать немного овощей и фруктов, но видно было, что она стыдится младшей дочери, что ей неудобно перед соседками иметь приживалу, да еще с детьми.

Глеб разбил огородик, бегал за Маринкой и ухаживал за матерью, которая взялась каждую весну и осень хворать. Благо, зимы теплые, кое-как удавалось Глебу потихоньку со всем сживаться и справляться.

Тем временем Аделина решилась все же поменять жизнь и выйти замуж.

Она смотрела на себя в зеркало и замечала, что еще не совсем все потеряно. Что глаза ее, пронзительно-лазурные, как тихое мелкое море Азов, могут еще нравиться.

Аделина продолжала писать в газеты.

Несколько недель спустя ей пришло одно-единственное письмо от Геннадия Белопольского из небольшого южнорусского села Антоново. Геннадий писал, что готов принять ее с детьми, что у него своя хата «без родаков», что работает он водителем на грузовике. Что долго служил в армии и теперь, на покое, хочет тишины и спокойствия, семью, огород и хозяйство.