Лиза вышла. Приехавших было трое.

– Поехали гулять, – сказал Пухов, которому Лиза нравилась, но подходить к ней одному было страшно.

– А то ты засиделась тут… Клуб-то работает пока… а вот закроет его Колдун, и так и не узнаешь, что да как, – поддакнул худой и длинный Корявый.

– Нет, не пойду… Поздно… – сказала Лиза, подергивая плечами.

– Ну, чего поздно, мы тебя батьке вернем в целости и сохранности, – не унимался Сергей.

– Не пойду, – повторила Лиза.

– Чего?

– Не хочу гулять…

– Ну ладно, не хочу… гуляешь же! Чего там! – вставил самый младший парень, Кочеток, приглядевший Лизу еще пару дней назад, когда резал ясени у Отченаша.

– Тебе-то что… – отмахнулась Лиза. – И вообще, я же сказала, что не езжу и не гуляю ни с кем… Позовите, возьмите других.

Со двора вышла Лелька, услыхав журчание мотоциклов.

– О, Борона, уговори ее гулять! – крикнул ей Сергей. – Чего она не тусит с девками-то, не ездит в клуб…

– Шо ей ездить, к ней же Глеб ходит, – отозвалась Лелька.

– Да ну, ладно заливать! – засмеялся Кочеток, и Корявый как-то мерзко заржал, сразу окинув Лизу жалостным взглядом. – Хлопчик?

– А, ну если Горемыкин, то тогда мы перед этим фраером пасуем… Он у нас же… тут самый главный этот…

– По бабам! – прыснул Кочеток. – Ой, ты извини… но как же так… А мы не знали…

Лизе хотелось провалиться сквозь землю. Она побледнела через веснушки до серого цвета и, сверкнув глазами, сказала:

– Езжайте, и нечего тут грохотать своими мотоциклами!

От такой наглости Сергей вскинул свой и без того чуть вздернутый девчачий нос:

– Ладно! Мы поедем! Но если твой Глебка нам встретится, мы ему бока обдерем, уж извини…

– Он не мой! Вон его невеста, – вспыхнула Лиза и, ударив дверью, заперла двор.

– А, мы и здесь не в курсах! Вот те парочка, гусь да гагарочка! – И ребята снова заржали.

Все трое прыгнули на свои мотоциклы, подняли рев, и через минуту только пыль над дорогой напоминала об их щекотливом предложении.

Лелька как ни в чем не бывало стояла у воротины и, ковыряя землю пяткой, ждала корову из стада. Ей было обидно и страшно, что Лиза переманит всех ее женихов.

– Сучка… – выругалась Лиза, заходя на веранду. – Только бы мне насолить!

В юности Аделина все больше плакала. Она не понимала, почему ее никто не любит. Отец с матерью жили в разных домах, но на одной улице. Аделина и ее сестра Жанна бегали то к отцу, то к матери в гости, но не оставались ни там, ни там больше чем на день-два.

Мать Аделины, Варвара Игоревна, работала всю жизнь учителем истории, а после стала директором школы в Кос-Слободке, совсем близко от Одессы. Отец, герой-краснофлотец, после войны тяжело болел и учил ребят судомоделированию в школьном кружке.

Старшая, Жанна, вышла замуж за бандеровца и уехала в Черновцы. Отец плохо ладил с зятем. Аделина отучилась в педучилище и пошла по стопам матери, но грезила о том, что когда-то оставит село и вырвется в город. А там…

В город она часто ездила на танцы и неожиданно познакомилась с Вовчиком, мотористом теплохода «Александр Вертинский». Обыкновенная история закончилась романом.

Аделина очень скоро оказалась в незнакомом месте, в мазаной хате, где моторист временно квартировался, не собираясь вести оседлый образ жизни. Он видел мир – где только не мотался. Вовчик был красив как бог, разговаривал стихами и цитатами, играл на гитаре и пел как Высоцкий. Или даже как Окуджава. Не влюбиться Аделина не могла и не хотела. В ней была сильна тяга любить. В общем, Аделина очень быстро потеряла голову: ее качало на волнах.

Когда Аделина поняла, что волны и педагогика несовместимы, было поздно. Внутри нее завязался сынок, и теперь можно было только гадать, к чему приведет признание родителям. Мать бы неминуемо потащила ее в больницу. Но отец, герой-краснофлотец, пошел на «Вертинского» и, притащив за вихры любвеобильного Вовчика, отвел молодых в сельсовет, где они были расписаны по причине тяжелой беременности невесты.