А сейчас кто-то уже полчаса плещется в МОЕЙ ванной, и этот кто-то явно устроил там персональный спа-центр.

Хватаю телефон и стучу по стене, разделяющей мою спальню и ванную.

– Максим! – кричу я. – Вы там собираетесь жить?

– Минут десять! – доносится бодрый голос, и я слышу, как он что-то мурлычет себе под нос.

Мурлычет! В семь утра! После получасового душа! Кто вообще такой бодрый с утра?

Я откидываюсь на подушку и открываю инстаграм, чтобы отвлечься от растущего раздражения. Но тут же натыкаюсь на сторис коллег-блогеров, которые уже вовсю выкладывают утренний контент: кофе в постель с красивой пенкой-сердечком, утренние процедуры с новинками корейской косметики, мотивирующие цитаты на фоне рассвета за окном. А я лежу как овощ и жду очереди в собственную ванную комнату.

Десять минут превращаются в пятнадцать. Звук воды наконец прекращается, но дверь ванной так и не открывается. Что он там делает? Проводит научный эксперимент с полотенцами?

Решаю провести разведку и выхожу из спальни в своем любимом халате – мягком, пушистом, розовом, в котором я сплю последние три года и который делает меня похожей на большого плюшевого медведя. Подкрадываюсь к ванной и прислушиваюсь.

– Максим? – тихо зову я, как будто подкрадываюсь к спящему дракону.

– Да, минуточку! – отвечает он, и до меня доносится звук электрической бритвы.

Бритва! Значит, еще минут пятнадцать как минимум! Я стою посреди коридора и чувствую, как во мне закипает благородное возмущение. Ладно, принимать душ полчаса – это еще можно понять, мужчины же загадочные существа. Но бриться ПОСЛЕ душа, когда за дверью кто-то мучается от переполненного мочевого пузыря и непрожитого контент-плана? Это уже форменное издевательство!

Наконец дверь ванной открывается, и оттуда выходит Максим – свежевыбритый, благоухающий, в идеально белой футболке и домашних штанах, с аккуратно сложенным полотенцем на плече. Волосы еще слегка влажные, и от него исходит аромат какого-то невероятно дорогого мужского геля для душа – такого, что хочется принюхиваться и спрашивать название.

Мы сталкиваемся в узком коридоре – он выходит из ванной, я направляюсь туда же – и замираем в полуметре друг от друга, как два ковбоя перед дуэлью.

И тут на меня обрушивается целый ворох осознаний. Во-первых, он значительно выше, чем кажется, когда мы сидим за столом – я вынуждена задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Во-вторых, у него неожиданно широкие плечи под этой обманчиво простой футболкой. В-третьих, мой любимый халат, который всегда казался мне вполне приличным, внезапно ощущается слишком коротким, слишком домашним и слишком… розовым.

– Доброе утро, – говорит он с легкой улыбкой, и я замечаю, что его голос утром звучит чуть ниже и немного хрипловато.

– Доброе, – отвечаю я и понимаю, что стою как вкопанная, таращусь на него снизу вверх и, вероятно, выгляжу как растрепанный розовый монстр.

– Ванная свободна, – добавляет он. – Извините, что задержался. Утренние процедуры – дело серьезное.

Утренние процедуры! Серьезное дело! А что тогда мои сорокаминутные медитации под душем с планированием контента – баловство?

– Ничего страшного, – говорю я, изображая олимпийское спокойствие, хотя внутри все бурлит. – А во сколько вы обычно встаете на эти… серьезные дела?

– В половине седьмого. Душ, бритье, завтрак, и к восьми я уже в офисе, – отвечает он, как будто рассказывает о самой нормальной вещи в мире.

Половина седьмого! Это же вообще ночь по любым человеческим меркам! В половине седьмого даже птицы еще спят!

– Понятно, – киваю я, стараясь не выглядеть совой-неудачницей. – А можно нескромный вопрос? И по выходным тоже в половине седьмого?