Сухов распрямился на табурете и смачно потянулся.

– Эээх! – громко выдохнул он и снова посмотрел в мою сторону. – Теперь ты понимаешь, Толик, почему я уверен, что ты тоже умер? – спросил он.

Я поёжился.

– Теперь понимаю…

***

– Знаешь, я ведь поначалу полагал, что попал в самый что ни на есть настоящий Ад. Ну, а чем ещё могла быть та гадкая трясина, в которой я оказался после смерти? – Сухов подтянул к себе правую ногу.

Обхватив её руками, он уткнулся подбородком в коленную чашечку.

– К тому же, все мировые религии о чём-то подобном и предупреждают – самоубийцы отправляются прямиком в Преисподнюю, – Игорь Евгеньевич наморщил лоб. – А я, в отличие от тебя, никогда не был махровым материалистом. Я всегда верил и в Царствие Небесное, и в Вечные Муки.

– Так почему же вы решились на самоубийство, если так боялись Ада? – мне вдруг захотелось задать Сухову какой-нибудь каверзный вопрос.

Однако Игоря Евгеньевича моя нескладная подковырка нисколько не смутила. Он просто пожал плечами и спокойно ответил:

– Наверное, потому, что в какой-то момент я стал бояться своей земной жизни больше, чем Геенны Огненной.

Выдав это, Сухов умолк. Какое-то время он просто сидел на табурете, уставившись в стену. Я же тупо не мог придумать, о чём ещё спросить его. Впрочем, был ли какой-нибудь смысл в моих вопросах?

Через пару минут Сухов встрепенулся, отпустил колено и сцепил руки за головой.

– Я страшно обрадовался, когда понял, что болото, в котором я очутился, было не Адом, а всего лишь частью пути в загробный мир, – продолжил Игорь Евгеньевич будничным тоном. – Чем-то вроде того самого туннеля…

– Болото вместо туннеля? – усмехнулся я.

– Ну, так ведь и я не был паинькой, – хмыкнул Сухов.

– Хорошо, я понял вашу мысль, – кивнул я. – Болото вам полагалось за ваши грехи. А что вы подумали, когда оказались в этой больнице?

– Я решил, что мне дарован ещё один шанс. Шанс заслужить прощение. Понимаешь, эта больничка – всего лишь зал ожидания, а мы с тобой – транзитные пассажиры. И рано или поздно нам придётся отправиться в пункт назначения… а вот куда именно мы отправимся, зависит в том числе и от нас самих.

Ну, это он уже полез в дебри. Я о таком переживать пока не хочу. Надо попробовать направить наш разговор в правильное русло…

Немного подумав, я спросил:

– Игорь Евгеньевич, а та медсестра, которая делала мне укол незадолго до вашего появления, кто она такая?

Сухов усмехнулся.

– Медсестра, говоришь… – протянул он, – очень красивая, правда?

– Невероятно, – согласился я. – Но вы знаете кто она?

– Ну, уж точно не человек, – Игорь Евгеньевич поморщился. – Её правильнее было бы назвать проекцией твоего подсознания… а ты случайно не в курсе, при амнезии подсознание продолжает функционировать?

– Да откуда же мне знать об этом?

– А я вот уверен, что продолжает. И ещё я думаю, что при жизни ты очень много внимания уделял женщинам. Поэтому здесь и появилась эта секс-бомба. Первый раз они всегда предстают в облике, который должен нам показаться особо привлекательным. Ты, наверное, и ролевыми играми увлекался, а? Сантехник и домохозяйка, больной и медсестра, босс и секретарша?

Он что издевается? Моя только-только начинавшая зарождаться симпатия к Сухову мгновенно испарилась.

– Игорь Евгеньевич! – я резко оборвал собеседника. – Я же говорил вам, что ничего о себе не помню. Как я могу знать, нравились мне ролевые игры или нет?

– Ладно, ладно не кипятись, Анатолий. Не помнишь, так не помнишь. А медсестра… она, что-то вроде твоего временного куратора. Будет наблюдать за тобой.

– А зачем за мной наблюдать?

– Как зачем? Чтобы понять, когда ты будешь готов!