– Прошу, – галантно произнёс Игорь Евгеньевич и картинно взмахнул рукой.

Я с опаской посмотрел на Сухова, но мой «гид» сделал ещё один приглашающий жест и подвинулся, освобождая для меня проход. Я осторожно заглянул в дверной проём.

За дверью… ничего не было. То есть «ничего» в полном смысле этого слова. Я ожидал увидеть лестницу, ведущую вниз или наверх, но там зияла Пустота. Она начиналась сразу за порогом и была не чёрной, как космический вакуум, а какой-то серой. Больше всего Пустота походила на очень густой туман. Но это, несомненно, была Пустота, то есть полное отсутствие чего-либо.

– Необычное зрелище, правда? – прозвучал за моей спиной довольный голос Сухова.

– Как такое возможно? Я не верю! Это, наверное, галлюцинация!

– Экий ты несговорчивый, брат! – Игорь Евгеньевич громко рассмеялся. – Совсем как юный пионэр из 20-х, которого злобные дядьки-кулаки пытаются убедить в несостоятельности идеи мировой революции. Это не галлюцинация, дружок, это наша с тобой нынешняя реальность, если, конечно, этот термин вообще применим в данной ситуации.

Я с удивлением и, что уж греха таить, достаточно сильным страхом, взирал на… нет, мне так и не удалось подобрать нужного слова. Сначала я хотел назвать «задверную субстанцию» бездной, но потом понял, что сие будет в корне неверно. Бездна предполагает не только отсутствие дна, но и наличие бесконечности. За дверью же не было ни того, ни другого…

– Там существует пространство? – спросил я, оборачиваясь к Сухову.

– Попробуй сам это выяснить, – Игорь Евгеньевич пожал плечами.

– Я что же, могу зайти туда? – в моём голосе промелькнуло удивление.

– А что тебе мешает? – улыбнулся Игорь Евгеньевич.

– А разве это не опасно? – засомневался я.

Мой страх по большей части улетучился, но я всё ещё не доверял этому странному «чуду».

– Если не будешь отходить слишком далеко от двери, ничего ужасного с тобой не случится, – Сухов покачал головой.

– А если я всё-таки отойду подальше?

– Можешь не найти дорогу обратно, – хмыкнул Игорь Евгеньевич. – В Лимбе очень легко потеряться.

Я отметил новое словечко в лексиконе Сухова, но переспрашивать не стал.

– Ну, что?

Видя, что я никак не могу решиться, Сухов легонько подтолкнул меня в направлении дверного проёма.

Я понял, что наступает момент истины. Зачем-то зажмурившись, я шагнул в серую мглу.

Ровным счётом ничего не произошло. Я не провалился в тартарары и не начал задыхаться – попав ТУДА, я продолжал чувствовать себя превосходно.

Я осторожно открыл глаза. Впрочем, этого можно было и не делать – разглядывать ТАМ было нечего. Серое НИЧТО окутывало меня с ног до головы. И нет, оно не походило на туман. Оно вообще ни на что не походило.

Секунд через двадцать я обратил внимание ещё на одну странность. Я прекрасно чувствовал тяжесть своего тела, но абсолютно не ощущал опоры под ногами. Казалось, я просто висел в воздухе.

Оглянувшись, я с облегчением увидел очертания дверного проёма и стоявшего за ним Игоря Евгеньевича.

– Для первого раза, пожалуй, достаточно. Возвращайся назад, Толик, – Сухов протянул мне руку.

Я схватил Игоря Евгеньевича за кисть и шагнул обратно в больничный коридор.

– Ну, вот, как-то так, Анатолий, – улыбнулся Сухов. – Я показал тебе всё, что хотел.

Потом он жестом попросил меня подвинуться. Я посторонился, и Сухов закрыл дверь. Причём, сделал он это без каких-либо выкрутасов – просто захлопнул. И удовлетворённо кивнул, услышав звук сработавшего замка.

***

Мы вернулись в мою палату, и Сухов сразу же водрузил себя на табурет. Я же замер возле кровати, не испытывая ни малейшего желания вновь укладываться в постель. Наоборот, мне почему-то неудержимо хотелось двигаться. Я бы так и поступил, если бы не мысль, что нарезая круги перед сидящим на табурете Суховым, буду выглядеть смешным. Так что я просто стоял и смотрел на Игоря Евгеньевича.