— Случайно вышло. — Арри открыто улыбнулась. — Мы поговорили, и мне показалось кощунственным предать забвению такую идею. Или ты все-таки взяла ее в разработку?

Илзе никогда не считала себя истеричкой. Насмотревшись на мать, на ее пафосные, полные глубокого смысла речи и потоки слез — она решила держать все в себе. Ведь миссис Эртайн, получая желаемое, не замечала, как смотрели на нее муж и свекор. Сама Илзе, бывшая скорее бесплотной тенью, чем полноценным членом семьи, многое видела и понимала. Но вот сейчас ее одолело невероятное желание напасть на Дарию, вцепиться ей в волосы и кричать. Кричать о том, как тяжело дались ей исследования. Как Илзе проводила ночи в теплицах, а после вела уроки, и только кофе пополам с бодрящим зельем помогал не упасть. Что она поставила личный рекорд — пять суток без сна.

— Нет, мне это показалось бесперспективным, — кривовато улыбнулась куратор Эртайн. — Дерзай. Может, что и получится. Скрещу за тебя пальчики.

— Ох, как жаль. — Дария нахмурилась. — Ты уверена, что не работала в этом направлении?

— Что за привычка переспрашивать. Уверена.

Илзе оставила позади себя раздосадованную мисс Никерс. Подходя к кабинету ректора, куратор Эртайн поняла две вещи — она в кои-то веки не пересчитала свои шаги, во-первых, а во-вторых, вернулась головная боль.

— Проходите. Куратор Эртайн, позвольте представить вам милорда Данборта, главу Совета Попечителей. Девон, это Илзе Катарина Эртайн.

— Вы обворожительны, Катарина, — сально улыбнулся высокий, худой элл.

— Куратор Эртайн или Илзе, пожалуйста, — негромко, но твердо произнесла она. — Второе имя, как правило, предназначено для общения внутри семьи.

— Простите, Илзе, ваша красота вскружила мне голову. И, как я думаю, не только мне, — подмигнул Девон Данборт ректору.

— Отнюдь, друг мой, нас с мисс Эртайн связывают исключительно дружеские отношения.

— Значит, я могу ухаживать за юной мисс? Ты не расстроишься?

Илзе стояла вытянувшись в струнку и гадала, что полагается делать в такой ситуации. Вмешаться в разговор и приказать оставить ее в покое? Но непокорная добыча только распалит милорда. Промолчать и в очередной раз выставить себя робкой мямлей?

— Куратор Эртайн покажет вам основные достопримечательности нашего института.

— Да, сэр, — кивнула Илзе, — позволю себе заметить, что с прошлого года ничего не изменилось. А оранжерея, гордость моего факультета, сейчас закрыта. Происходит смена сезона, растения плохо отреагируют на чуждую магию.

— Однако вы туда ходите, — остро посмотрел на подчиненную ректор.

— Увы, моя магия не способна повредить даже паукам.

— Что ж, отложим экскурсию, тем более мне есть что с тобой обсудить.

— Куратор, возьмите ваши бумаги, — ректор кивнул на ядовито-салатовую папку, выделяющуюся среди благородных коричневых и черных товарок. — Подготовьте отчет по успеваемости студентов за последний квартал и подбейте расходы на теплицы.

— Да, сэр. Я могу идти?

— Идите.

В кабинете преподавателей никого не было. Илзе добралась до своего стола и, бросив бумаги, начала рыться в ящиках. Проклятый блистер с таблетками не желал находиться. Бумаги поползли со стола, Илзе успела только резко развернуться и с обреченным стоном проследить взглядом за катастрофой. Почти готовый отчет, несколько личных писем, квитанция об оплате общежития и записная книжка — все это рухнуло на пол и было залито водой из кружки.

— Ненавижу минералку, — зло выдохнула куратор Эртайн и села на пол. Привалившись боком к столу, она наблюдала, как вода впитывается в бумаги. Достойная середина дня. Осталось только зареветь, но нельзя.