– Иваныч, не смотри на меня так, как будто рядом с тобой псих. Не всегда же я пил.

– Да знаю я, Вить, знаю. Просто крен больно резкий между тобой прежним и теперешним.

– Так люблю её – вот и крен.

– Понимаю.

Очередной чердак заброшенного дома поблизости от больницы. Раньше в нём обитала семья Ширкиных: бабушка, дочь с мужем и внук. После смерти бабушки дочь продала дом городу, уехала с семьёй в Крым, потому что мальчику врачи рекомендовали тёплый влажный климат. Хотели вокруг больницы устроить что-то вроде домиков для гостей с пансионом. Но идея возникла, а денег на обустройство в то время не нашлось. Вот и стоял дом заброшенным. Когда мужчины поднялись по добротным ступеням, пыль на чердаке поднялась плотными облачками и осела на головах и плечах гостей. Андрей Иванович вздрогнул, передёрнул плечами, потому что вместе с пылью на нём оказалась паутина. Он не то чтобы боялся всяких там жучков-паучков. Только за десять лет сытой, благоустроенной жизни отвык совсем от таких подарков природы.

Виктор, замечавший реакцию губернатора на нетронутое состояние подвалов и чердаков, своего отношения к данному обстоятельству не показывал. Сначала, конечно, он собирался посмеяться над страхами градоначальника, но вспомнил, что сам в состоянии подпития не жаловал ни одно живое существо. Особенно невзлюбил Виктор кота Ваську, потому что тот истошно орал рядом, стоило только появиться на улице после алкогольных посиделок. В такие минуты Солин готов был котяру превратить в чучело.

– Михалыч, гляди: это не Галино? – Андрей Иванович нервно теребил Виктора за плечо и на что-то показывал.

Отвлекшись от своего прошлого, геолог, наконец, взглянул в тёмный угол чердака Ширкиных: газовый шарфик всех цветов радуги, который продавщица повязывала на шею причудливым бантом, сиротливо лежал в куче пыли и ветоши. Оба помнили, что накануне Галина у себя во дворе его бережно отстирывала специальным гелем для сохранения цвета.

Виктор подошел ближе и рыкнул.

– Что случилось? – Андрей Иванович испуганно уставился на шарфик… и вдруг понял причину гнева Солина. На одном из концов шарфа явно были видны кровавые потёки.

– Надо вызывать сюда Лёньку с Саньком, – мрачно произнёс Солин.

Через пять минут местный участковый Леонид Николаевич подъехал с криминалистом Александром, а градоначальник с геологом вышли на воздух.

К ногам Витьки бросился пушистый полосатик. Андрей Иванович знал о бывшей неприязни между Солиным и котом, поэтому напрягся, ожидая, что человек захочет отбросить животное носком сапога. К тому же Витёк находился в раздражённом состоянии после увиденной находки. Внутренне содрогаясь, Андрей Иванович болезненно поморщился.

Что ни говори, а разочаровываться в людях неприятно и очень больно. Губернатор считал себя специалистом по человеческим душам. Вот и Витьке Солину помогал с разовыми заработками, потому что был убеждён в абсолютной непогрешимости мужика. Теперь выходит, что все усилия – прахом!

Однако зажмурившемуся Андрею Ивановичу не резанул по ушам кошачий визг-вопль, как он ожидал. Вместо этого он услышал довольное счастливое урчание.

Виктор нежно прижимал Ваську к своей груди, чесал его за ухом и уговаривал:

– Всё будет хорошо. Она жива и вернётся, накормит нас с тобой куриным супом и никуда не прогонит.

Из дома вышел Александр и сообщил:

– Крови немного, она носовая. Думаю, наша продавщица жива-здорова, а кровь из носа пошла от волнения. Сделаю анализ в лаборатории – будет понятно на сто процентов.

У Сашки в городе было прозвище «Сто процентов». Андрею Ивановичу стоило много литров пота и крови, чтобы выпускник Академии МВД Александр Дмитриевич Розов приехал работать именно к ним в город. Соблазнить молодого парня казалось делом простым: приличные, но спокойные условия работы, симпатичные незамужние девушки. Но Сашка был трудоголиком, и Андрею Ивановичу пришлось по последнему слову оборудовать криминалистическую лабораторию в городке. Парень оказался гением: экспертное заключение выдавал почти сразу на месте преступления. Леонид Николаевич шутил: