, как, впрочем, и другие древние народы. Тацит, в частности, упоминает о реакции римлян на наводнение в начале 69 г.: «Sed praecipuus et cum praesenti exitio etiam futuri pavor, subita inundatione Tiberis» («Исключительным событием [ставшим причиной] предчувствия печального исхода и даже [вселившего] страха будущего был внезапный разлив Тибра») [Hist.,I,86]. Римлян привела в ужас внезапная потеря контроля над стихией, непредсказуемость ее дальнейшего поведения, что актуализировало связанные с будущим печальные настроения. Именно поэтому, желая найти ориентиры в неизвестном им будущем, они постоянно обращались к гадателям. К ним прибегали все, вплоть до императоров: «Urgentibus etiam mathematicis, dum novos motus, et clarum Othoni annum, observatione siderum, adfirmant» («Наблюдения за созвездиями, утверждали астрологи, показывают, что стоит ждать новых поворотов [в судьбе государства], и это будет славный год для Отона») [Hist.,I,22]. Именно страх перед неизвестностью будущего побуждал римлян искать способы обретения контроля или власти над ним.

Будущее предсказывалось по знамениям, о которых знало большинство (если не все) римлян. Например, полет орла в небе предрекал армии Фабия Валента скорую блестящую победу [Hist.,I,62]. Кроме того, будущее предсказывали внутренности жертвенных животных.

Думается, объяснение этим верованиям следует искать в знаниях о символическом параллелизме между всеми частями мира, характерном для сознания человека древности123. Обитатели древних цивилизаций пытались смоделировать в своем микромире пространственно-временные структуры, подобные макромиру. Это предпринималось человеком древности с той целью, чтобы иметь возможность влиять на макрокосмические силы. Тацит упоминает, к примеру, что в храме Венеры Пафосской самыми верными считаются «прорицания по внутренностям молодых козлят» (Hist.,II,3). На будущее указывало также расположение космических объектов. Например, люди из окружения Веспасиана, уговаривая его стать императором, «побуждали его прислушаться к словам пророков и к соотношению движения небесных светил» («hortari, responsa vatum et siderum motus referre») [Hist.,II,78].

Грядущее можно было узнать и посредствам видений. Оракул храма Сераписа ответил Веспасиану именно этим способом. Будущий император «увидел» человека по имени Басилид в храме, когда тот был в восьмидесяти милях от Александрии. «Тогда [Веспасиану стала понятна] важность взгляда прорицательницы, ведь толкование имени Басилида124 было ее ответом» («Tunc divinam speciem et vim responsi ex nomine Basilidis interpretatus est») [Hist.,IV,82].

Оракул, впрочем, мог ответить и в стихах, как это делал прорицатель Аполлона Кларосского, к которому обратился Германик, путешествовавший по средиземноморью. Причем, по словам Тацита, «жрец обращается [к пришедшим] и хочет услышать только их число и имена, после спускается в пещеру, черпает воду из тайного источника, по большей части, не знающий ни грамоты, ни стихосложения, в складной стихотворной форме объявляет ответы на вопросы, которые каждый мысленно сформулировал» («sacerdos numerum modo consultantium et nomina audit: tum in specum degressus, hausta fontis arcani aqua, ignarus plerumque litterarum et carminum, edit responsa versibus compositis super rebus, quas quis mente concepit») [Ann.,II,54].

Будущее можно было предвидеть и с помощью обращения к магам, как сделал это Либон, о чем и написал в одном из своих писем [Ann.,II,30].

Вера в гадания была основана, прежде всего, на восприятии человеком своей судьбы как некой предзаданности, предначертанности богами, а также – на представлении о тесном слиянии мира людей и мира богов, которые не могли существовать автономно.