могучего…

Эйлер замолчал и послал мне взгляд, который я никогда не забуду. Он

преследует меня и сегодня, почти пятьдесят лет спустя, как будто это

случилось только что. С ужасающей четкостью я вижу его даже во сне, ощущаю

дыхание Эйлера на шее, как будто он наклонился и что-то шепчет мне.

– Я думаю, что они были создателями шахмат Монглана. И считают себя их

полноправными хозяевами.

Когда Екатерина закончила свою историю, они с аббатисой некоторое время

молча сидели в библиотеке Эрмитажа, куда принесли рукопись Вольтера.

Екатерина следила за подругой, кошка за мышонком. Аббатиса смотрела в окно

на плац, где императорские гвардейцы приплясывали от холода и дули на руки.

– Мой муж, – мягко добавила Екатерина, – был поклонником Фридриха

Великого, короля Пруссии. Петр одевался в прусскую форму при дворе в

Петербурге, В нашу первую брачную ночь он расставил игрушечных прусских

солдатиков на нашем ложе и заставил меня командовать полками. Когда Фридрих

своей властью учредил в Пруссии орден масонов, Петр присоединился к ним и

посвятил этому свою жизнь.

– И потому ты свергла его с трона, посадила в тюрьму, а затем

распорядилась убить, – заметила аббатиса.

– Он был опасным маньяком, – сказала Екатерина. – Но я не причастна к

его гибели. Спустя шесть лет, в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году,

Фридрих основал великую ложу африканских архитекторов в Силезии. Король

шведский Густав присоединился к ордену, и, несмотря на попытки Марии Терезии

изгнать братство из Австрии, ее сын Йозеф Второй тоже вступил в его ряды.

Как только я узнала обо всем этом, то сразу же привезла в Россию доктора

Эйлера. К тому времени старый математик был полностью слеп, но разум его

оставался по-прежнему прозорлив. После смерти Вольтера Эйлер заставил меня

приобрести его библиотеку. Она содержала некоторые важные документы, которые

мечтал заполучить Фридрих. Когда я добилась успеха и доставила библиотеку в

Петербург, я нашла вот что. Я сохранила это, чтобы показать тебе.

Императрица достала из рукописи Вольтера документ, написанный на

пергаменте, и вручила его аббатисе. Та осторожно развернула его. Это было

письмо принца-регента Пруссии Фридриха Вольтеру, датированное тем самым

годом, когда Фридрих вступил в масонское братство:

"Мсье, ничего больше я не желаю, кроме как получить все ваши записи…

Если в ваших рукописях есть нечто, что вы желаете скрыть от глаз

общественности, я готов сохранить это в величайшем секрете…"

Аббатиса взглянула на документ и пробежала его глазами. Затем она

медленно свернула письмо и отдала обратно Екатерине, которая спрятала

пергамент в тайник.

– Разве отсюда не ясно, что он говорит о рукописи Вольтера, которая

является расшифрованным дневником кардинала Ришелье? – спросила императрица.

– Он искал возможность познакомиться с этими записями с того дня, как

вступил в тайный орден. Возможно, теперь ты поверишь мне…

Екатерина взяла том в кожаном переплете, перелистала, отыскав нужное

место, и прочла вслух слова, уже запечатленные в голове аббатисы, слова,

которые давно умерший кардинал Ришелье позаботился зашифровать:

"Наконец я узнал, что тайна, обнаруженная в древнем Вавилоне, тайна,

доставшаяся по наследству персидской и индийской империям, известная только

немногим избранным, фактически является тайной шахмат Монглана…

Этот секрет, как и тайное имя Господа, не может быть записан ни на

одном человеческом языке. Эта страшная тайна, которая вызывала падение

цивилизаций и гибель королей, никогда не попадала в случайные руки. В нее

были посвящены лишь избранные, те, кто прошел испытания и принес клятвы.