Староста сидел на завалинке, поглаживая окладистую бороду. День выдался ясный, безветренный. Еще пару деньков, и можно овсы собирать. Благодать неописуемая.

Ага, не тут то было! По дороге, со стороны леса, прибежали две бабы – Матрена с Полиною. Обе растрепанные и перепуганные не на шутку, будто медведь за ними гнался.

– Иван Фомич! – затараторили бабы наперебой, – Беда! Там, из болота, леший вынырнул! Да не леший, а утопленник! Молчи, дура, я своими глазами видела! Сама молчи, я тоже видела, утопленник это!

– Тихо! – прервал их староста.

Словам вертихвосток нельзя было верить. В лучшем случае – наполовину. Что одна, что другая, славились на деревне своей склочностью и скверным характером. Обе были без мужиков: у одной уже помер, а у другой в солдатах. Еще и бездетные. В общем, без пригляда и семейных обязанностей – полный набор к совершению глупостей.

– Дуры вы обе! – нахмурился староста, – Кто ж на Евтихия далеко от дома выходит! Тем более – в лес, по грибы да по ягоды. Вот с мертвяком и встретились.

Матрена ткнула толстую в бок:

– Говорила я тебе, зараза этакая. Вчера надо было идти, как все нормальные люди. А ты – пойдем, да пойдем, какая, мол, разница.