Оцепенение тут же спало, и он резко обернулся. В эту секунду тело обдало сильным жаром, будто находилось в опасной близости с источником бушующего огня.

Огромная полупрозрачная фигура подпирала облака. За ней поле и небо расплывались в мельтешащем мареве, словно на их пути находился раскалённый воздух.

Жуткий крик обрушился на барабанные перепонки, отдаваясь низкими частотами в каждой клеточке тела. Фигура принялась угрожающе быстро раздуваться, заполняя собой всё больше окружающего пространства. Жар обжигал кожу и лёгкие, крик становился всё громче, заглушая все мысли и чувства, но вдруг земля под ногами стала рыхлой, и Давид начал проваливаться в неё как в зыбучие пески. Он мог бы испугаться, но быстро понял, что там его ждёт спасение и безопасная прохлада.

Когда фигура приблизилась почти вплотную, Давид провалился под землю с головой и в эту секунду проснулся.

6

Жуткий вопль всё ещё звучал где-то на подкорке полусонного сознания, источая боль и ненависть – в этом не было никаких сомнений. Давиду казалось, что он знает причину и источник этого безумного крика, несмотря на то, что здравый смысл убеждал его, что это был всего лишь сон.

Часы на телефоне показывали без четверти полночь, значит он проспал больше семи часов. В шторке оповещений светилось несколько непрочитанных сообщений от Вики, но Давид решил, что ответит позже, – сейчас это не имело значения.

Сердце всё ещё гулко отдавало в голове, постепенно замедляя ритм. Напряжённое тело покрыла тонкая плёнка пота. Окружающим мир казался окрашенным в тусклые цвета того самого солнца, которое освещало умирающую планету из его сна.

Какое-то время Давид лежал с закрытыми глазами, вновь и вновь вспоминая ускользающие детали кошмара, – в данный момент они казались ему реальными воспоминаниями, нежели сном. Что-то в той призрачной фигуре из кошмара было как-будто знакомым и настоящим, словно давно забытый человек. Давид старался запечатлеть в сознании этот жуткий образ, но с каждой секундой тот таял, словно весенний снег.

Полежав какое-то время в объятиях воспоминаний, он решил сходить в душ – даже простыни успели пропитаться холодным потом.

Включив свет в ванной комнате, он закрыл дверь и открыл воду. В зеркале на него смотрело измождённое лицо с тёмными мешками под глазами. Давид никогда не любил свою внешность – его идеалы красоты были далеки от того, что он каждый день видел в отражении: большие голубые лошадиные глаза, тонкие губы, грубый подбородок с ямочкой посередине, высокий лоб и светлые взъерошенные волосы. Совсем не похоже на Джареда Лето или Джейка Джилленхола.

Давид провёл рукой по волосам, пытаясь пригладить непослушные пряди – причёска давно требовала стрижки. Трёхдневная щетина добавляла образу немного мужественности, к тому же он в принципе не любил бриться и при любой возможности отпускал небольшую бородку.

Забравшись в ванную, он встал под тёплый расслабляющий поток воды и какое-то время просто стоял с закрытыми глазами, представляя, как вода смывает весь накопившийся негатив и остатки сна. Обрывки кошмара мелькали в голове яркими вспышками, Давид старался ухватиться за каждый и выгнать прочь из головы.

Состояние постепенно приходило в норму.

Но вдруг что-то случилось.

Что-то изменилось.

Иногда на Давида нахлынывали отголоски того состояния, когда он думал, что сходит с ума. В первые секунды он по привычке пугался, ожидая что весь ужас прошлого может вернуться к нему с новой силой, но потом быстро приходил в себя – работа с психологом приносила свои плоды и помогла выработать определенную ментальную защиту от панических атак, часто возникающих на фоне длительного стресса.