Оно было вкусным – сладким, рассыпчатым. Вряд ли Владькины печенья будут такими.

- Что там? – он почти подпрыгивал, вытягивая шею и стараясь разглядеть, что написано в моём предсказании.

- «Истина ждёт за дверью с драконом», - таинственно и нараспев прочитала я, а потом прыснула, глядя на Владькину потрясённую физиономию. – Ну что, сыскарь, найдёшь мне дверь с драконом? Чтобы я могла познать истину?

- Вообще, хрень, - сказал он сердито. – Я же говорю – старик спецом нам их подсунул.

- Не знаю, не знаю, - ответила я, дожёвывая печенье. – Посмотрим завтра на планёрке, сбудется твоё предсказание или нет.

Владик только оскорблённо засопел, а я смогла, наконец, вздремнуть – недолго, минуты три, пока наша машина не подъехала к гаражам отдела.

Дождь продолжал моросить – противный, холодный. В отделе было уже пусто – только дежурный сидел возле телефона.

- Отказной, - обрадовала я его. – Сейчас рапорт напишу и принесу материал. А с тебя – печенье, - напомнила я Владику, который уже взял курс на свой кабинет.

Взяв десять печенюшек, я пошла к себе, очень надеясь, что хотя бы в эту ночь преступность успокоится, и больше вызовов не будет. В коридоре свет горел только возле кабинета начальника, и проходя мимо я остановилась. Потому что на двери, повыше таблички с фамилией, именем и отчеством шефа, была прилеплена наклейка с изображением дракона. Дракон был без крыльев, с гибким змеиным телом и четырьмя лапами. Почти львиная грива развевалась на голове, больше похожей на собачью, а хвост заканчивался рыбьим плавником.

Такие драконы типичны для Китая. Драконы европейских мифов – они с крыльями…

Время шло, а я стояла и таращилась на эту дурацкую наклейку.

«Истина ждёт за дверью с драконом»…

Владик правильно сказал: все эти предсказания – ерунда.

Но какое странное совпадение…

Хотя, вообще-то, это – символично. Что истина в кабинете начальника.

Дверь резко открылась, и выглянула незнакомая мне девушка – миловидная, с чёрными кудряшками и сердитым взглядом.

- Заходите! Шеф вас давно ждёт!

Говорила она по-английски со смешным акцентом, и это было удивительно. Чтобы наш Самсонов нанял в секретарши англичанку? Да ладно… Но ещё удивительнее было то, что начальник в это время сидел на работе.

- Николай Петрович ещё здесь? – неосторожно спросила я и переступила порог.

Машинально я заговорила на английском, как и девушка.

Вообще, глупый вопрос – понятно, что шеф здесь. Иначе кабинет был бы заперт.

Свет вдруг мигнул и погас. Погас всего на пару секунд, но когда опять зажёгся, стало ясно, что происходит что-то странное. Вернее, всё совершенно не так как должно быть.

Я находилась не в приёмной начальника полиции, а в незнакомом кабинете. На столе в старомодной подставке стояли перья и хрустальная чернильница. Вместо чёрного кожаного дивана в углу красовалось массивное кресло на толстых изогнутых ножках. А девушка, которая пригласила меня, была одета в белую блузку с кружевными рукавами и с пышным жабо, и в чёрную юбку до пола.

Взгляд мой упал на зеркало слева от входа, и я увидела собственное отражение – только почему-то на мне была не полицейская форма, а такая же белая блузка, как на девушке, и длинная красная юбка-шотландка в разноцветную клетку. Из-под юбки выглядывали изящные узконосые туфельки на шнуровке, которых я отродясь не носила, а на голове у меня была шляпка из чёрной соломки, на которой красовалась щёгольски повязанная тканая лента – пёстрая, в клетку, так что в глазах рябило от красного, зелёного, голубого. Прежними остались только папка с документами, которую я держала под мышкой, и пистолет в кобуре.