– Вы что, бабы! Да неуж-то вы все так млеете, когда вас за сиськи дергают, – пошутил кто-то из мужиков.

Сильно уставшие от всех последних событий и трудных вопросов, от заумных предположений и загадок, бухие друганы срочно перевели тяжелый разговор в более близкую и понятную тему – кто как и когда млеет.

– У моей Вальки – не то что сиськи, а хоть бы и ноги повыдергивай, так она, курва, ни по чём не замлеет, – неожиданно выдал Андрей. – Родня она мне, едрит твою, всю жизню хужей волчицы. Скажи нам, старая, по-соседски! – повернулся он к Зотихе.

– Нашел кого разжалобить… Ты ещё под юбкой у неё поплачься!

Дружный хохот снял напряжение, а Валентина сунула кулаком мужику в нос, чем напугала Сашку, он выронил сухарь и завопил.

– Тебе наказали баню протопить, мальца надо купать. А ты – герой кверху дырой… Трепло! Гнал он три километра, как же!

Она двинула Андрея по шее, да так, что он метров пять пробежал на четвереньках. Друганы оттащили его в сторону и тут же накинулись на Валентину.

– Ты чего измываешься над родным мужиком! Мордуешь! А он герой, каких еще поискать надо в России и в наше районе!

– Как же, как же, герой!., да он первый бежал с полными штанами!

– Друганы, этот вопрос немедля надо ребром, и всё тут! – Петро решил закончить спор. – Мы, как один, пойдем за Андрюхой на то самое место! Там и ведро цинковое прогрызенное, новое, и тяпку сломанную, а может и волчицу убитую найдём. Показывай, ангидрид, куда нам идти, сами всё и проверим. Хватит баб слушать!

Мужики с двух сторон подхватили Андрея под локотки и шумной толпой двинулись за огороды, главное, чтобы не слышать вопли галдящих баб, а еще Петро показал из-под рубашки бутылку.

Василиса первая одобрила решение мужиков и тут же предложила позвать Шиктыбая, как не как, а у него был авторитет.

– Он старый охотник, и на своей жизни какого только зверя не навидался, может чего путного нам расскажет про волчицу. Возьмите его с собой, он по следам всё может прочитать. А ты, Валька, дура, как есть, и зря мужика гнобишь. Он может и не виноватый, а тебе так хочется. Сама его таким сделала… Как с первого раза уделала солдатика, так до сих и делаешь.

– Чего хочется? Кому это хочется? Ты, Васька, своего Ромку поучи, и уделывай!

Зотиха между бурными обсуждениями сходила в баню и тут же позвала Валентину.

– Вода уже теплая, мальцу хватит. Я окроплю святой водой и молитву почитаю, а ты уж не ходи в баню, у тебя шибко глаз чижолый. Принеси чем вытирать и одежонку какую. Васька, свари пацану кашу, или картошки намни с молоком!

– Тётка у него полуродная есть, пусть и мнёт. Она ни картошки мальцу, ни мужу собственному размять не способная! – Василиса пошла за ворота, гордо подняв голову.

Сашку дружно понесли в баню. Одни женщины пошли посмотреть на «чудо», то есть, на то, как будут дитё святить и ведьму – чёрта ли, изгонять. Некоторые расселись по двору, кто где, ждать, чем всё закончится. Несколько мальчишек, несмотря на запрет, побежали за друганами, которые под локотки повели Андрея в степь, но мужики тоже шуганули их, да и женщины закричали. Но двое пацанов, прячась, огородами да кустиками, всё же увязались.

…Шумно перешли ручей, попутно кто-то упал в тёплую воду и немного освежился, но в целом, все были настроены решительно, было не до купания, когда проводится такое важное следствие, а тут, можно сказать, решается судьба честного имени, своего же другана.

Толпа шла споро и шумно, галдя по делу и выражаясь, особенно, когда падал неустойчивый герой, а через него летело еще несколько человек кувырком. Солнце уже катилось к закату, со степи потянуло зябким ветерком, и компания заметно оживилась. Как только перешли дорогу, тут же присели под кустами – и пустили стакан по кругу. Петро руководил важным процессом: плескал, как было у них принято, по десять капель, каждый торжественно принимал и говорил своё слово за смелого «ангидрида». Пацаны бегали кругами, но не очень далеко. Неожиданно все остановились… такой картины никто ещё не видел, хоть прожили в степи всю свою сознательную жизнь. Сначала, осторожно выглядывали из-за кустов, и просто смотрели и молчали, потеряв дар речи, и только через несколько минут стали бурно обсуждать. А обсуждать было что.