Теперь она точно заблудилась. Она силилась вспомнить, где именно поворачивала. Шаги стихли, а, может, это было ее болезненное воображение. Тут что угодно могло померещиться.

Шаги стихли. Но она уже не знала, чему верить. А еще — в какую сторону идти. Представила, что бесконечно будет бродить в темноте заброшенного и местами замурованного туннеля.

И тут услышала хрип. Нет, хриплое тяжелое дыхание. Совсем рядом. Это произошло неожиданно. Вот она прислушивалась к шагам совсем в другой стороне — и вот слева, совсем близко, из темноты послышалось это какое-то тяжелое нечеловеческое дыхание. Мина отшатнулась, и рука с телефоном дернулась, освещая маленький пятачок вдоль сырой бетонной стены.

Сначала она подумала, что ему плохо. Темная скрюченная, словно от боли, фигура, опиралась на стену и не поднимала головы. Мужчина, определила по росту и ширине плеч, Мина.

— Мистер… — обратилась к нему и даже протянула свободную руку, испугавшись, что он рухнет прямо сейчас и тогда ей ни за что не поднять такого громилу.

Ее голос запустил в нем механизм действия. Как кукла с плохо смазанными шарнирами, он резко поднял голову и уставился на нее черными ямами глаз. Она не сразу поняла, что в его лице ей показалось не так. Несколько бесследно потраченных секунд пока она, прищурившись, вглядывалась под тусклый свет фонарика в его черты. Искаженное, не лицо, словно грубая маска. Увеличенные скулы, все, что ниже носа — искривленный рот, нет, пасть, с нечеловечески острыми клыками. Но страшнее всего были его глаза: темнота зрачка, словно разрослась и поглотила и радужную оболочку, и глазное яблоко. В них не было ни следа человечности.

Он еще сильнее осклабился, и с зубов по подбородку потекли слюни.

И второй раз в жизни Мина испытала истинный страх, который открывается человеку, когда смерть касается его дыханием.

ஐஐஐ

Крыши, подземные переходы и туннели — чтобы выжить, Роду пришлось вывернуть этот город наизнанку. Только так Зверь мог выжить среди людей. Его путь пролегал через самые темные улицы, неприметные переходы. Эти места окутывал запах страха. Люди избегали даже смотреть в эту сторону. То, что и нужно было, чтобы остаться незаметным Зверю среди бетонного леса и толпы.

На самом деле Род давно понял, что видеть человеку мешало вовсе не зрение.

Зверь спрыгнул с верхнего контейнера на землю. В старом портовом терминале было пусто, на первый взгляд. Но он чувствовал, как при его появлении двое отщепенцев юркнули, словно мыши, в люк.

В любой другой день они бы его не интересовали. Но их запах. Среди запаха пота немытых тел и сырой земли, которым пропитались их тела, он распознал знакомый шлейф. Сегодня он взял след Тени, но в порту тот словно растворился. И теперь они. Тень специально путает его.

Зверь недовольно зарычал и подошел к люку. Он недовольно отбросил бесполезный хлам, сваленный рядом с плотно закрытой крышкой, в сторону.

Через минуту вместо Зверя на этом месте сидел человек. Он неспешно выпрямился и потянулся. Луна осветила его обнаженное тело, но он не прятался. Подошел к ближайшему грузовому контейнеру и вытащил из-под него еще один вещмешок. Припрятанных вещей по городу у Рода было много. Никогда не знаешь, когда вместо лап понадобятся человеческие руки.

Он оделся, сдвинул крышку люка и спрыгнул вниз.

4. Глава 3. Пути обратно нет

Каблуки в жизни Мины — это не какая-то дань моде. Нет. Еще тогда, когда мать ей покупала только дешевые туфли на квадратном широком каблуке высотой в полтора сантиметра, она с восхищением смотрела на полку, где выставляли блестящие туфли на высоком каблуке. Самых разных расцветок, лакированные, с острыми носами. А самое волшебное, что даже большую ступню, а именно такая у Мины и была, туфли на каблуках превращали в изящную ножку. И чем выше был каблук, тем аккуратней выглядела ножка девушки. Тогда это было, конечно, не для нее.