Если тут было темно, то там, по ту сторону узкой двери, откуда сразу повеяло сыростью, затхлостью и почему-то кислым металлическим запахом, была кромешная тьма.

Нужно было бы испугаться, но внутри Мины что-то зажглось от предвкушения. Вот оно.

Свет от фонарика на телефоне совсем потерялся и рассеялся в непроглядной темноте. Она продвигалась мелкими шажками, как слепая, ощупывая ногами и руками все, что находится вокруг. И больше по запаху поняла, что это подвальное помещение. Небольшая лестница увела ее ниже уровня магазина. Здесь строительные работы не шли, и она все еще могла разглядеть старые ящики, нагроможденные один на другой в углу, пустые мешки, сваленные в кучу. Но самое примечательное — здесь находилась клетка лифта, по размеру подходящая для грузового.

Просто ради любопытства она повернула рычаг, который кроме как кнопка вызова ей больше ничего и не напомнил, и решетчатые двери гармошкой раскрылись. Но кабины не было, она посвятила вниз и чуть ниже в шахте увидела потолок кабины, которая так и осталась стоять неподвижно.

— Где лифт, там и лестница, — прошептала сама себе и начала осматривать стены по бокам лифта в поисках запасной лестницы.

Такая нашлась слева, чтобы на нее попасть, нужно было поднять решетку и спуститься в люк, а дальше начиналась ржавая длинная и очень узкая скрипящая лестница, словно лоза, обвивающая шахту лифта.

— Только не оборвись, — повторяла Мина, пока спускалась по ступенькам.

Лестница издавала такие жалобные звуки, словно это были ее последние минуты, и она вот-вот готова была обрушиться под весом девушки. Но все-таки выдержала, Мина поспешно соскочила с последней ступеньки и с противным чавканьем попала сразу в лужу на полу.

Лужа была не единственной, повсюду была сырость и сквозь бетонные арочные стены пробивалась влага и струйками стекала на пол. Теперь уже Мина больше понимала, куда попала, хоть и не могла поверить, что это было так легко сделать в самом центре Чикаго.

— Невероятно, — на выдохе произнесла Мина. Фотоаппарат не взял бы эту темноту, поэтому она открыла камеру на телефоне, чтобы запечатлеть свою находку.

Заброшенные грузовые туннели Чикаго. Когда-то по ним доставляли уголь, товары и почту до различных предприятий или на общие склады под оживленными улицами города, чтобы хоть немного разгрузить дороги на поверхности. Но с постройкой метро все это кануло в лету. И Мина была убеждена, что все туннели замурованы.

Мина посветила в туннель, откуда к шахте лифта тянулись узкие рельсы без шпал. Туннель был высотой метра в два с половиной и в ширину около двух метров. Достаточно, чтобы проехать небольшим грузовым вагонам и вызвать чувство клаустрофобии.

На Мину накатило понимание, насколько глубоко она находится под землей. Дышать сразу стало тяжело, а горло запершило от спертого воздуха. И тем не менее она шагнула вперед в самую тьму.

***

Ей стоило вернуться еще тогда, когда она увидела, что у туннеля есть разветвления.

«Я всего лишь не буду сворачивать», — сказала она себе тогда и продолжила путь.

Видимость была практически нулевой, только кусочек рельс под ногами. Она пыталась ступать тихо, но звук шагов все равно был громким в этой пронзительной тишине, где слышалось лишь как капает вода и громко колотиться ее сердце.

А потом ей показалось, что звук ее шагов слишком громкий и разносится, словно за стеной. Она замерла и прислушалась. И тогда отчетливо услышала, как кто-то другой продолжает идти. Это был инстинктивное решение — она побежала, не разбирая дороги и вовсе не в ту сторону откуда пришла.

— Дура, — ругала себя Мина.