– Классный томагавк, – сказал я.

– Клевец это, ну или чекан, как кому, – поправил Ворон, нежно положив его рядом с собой.

– Дорогая штука, где взял?

– Купец привез из Индии знакомый, – ответил он. – Как дар мне. Молодой был охранял с товаром его, жизни много спасал ему.

– Богатый купец!

– Да, богатый, – согласился Ворон. – И знатный.

– А к княгине в услужение как попал?

– Знатный сказал я, – Ворон посмотрел на меня как на тупицу. – К великому князю хожь, там Ирина и заприметила меня.

К Ворону подскочил какой-то воин. Он встал, и они растворились в темноте. Ночь ли, день ли, а обязанностей с него никто не снимал. Шатун и Лука разделавшись с едой сразу без лишних слов завалились спать.

– Един слог, вечер на утро – думать не трудно. Пора почивать, – сказал Ворон вернувшись, и приготовился на боковую.

Я встал, зевнул:

– Да, пора, отолью только.

Продвигаясь по лесу главное было на кого-нибудь не наступить – не все разлеглись под навесами, предпочитая раскидистые деревья.

– Дальше не ходи.

– Ааа… – вскрикнув я скаканул в сторону от появившегося силуэта.

– Тут нужду справляй.

– Блиии…, тьфу ты блин… да что ж такое-то,– сердце ухало молотом по наковальне. Про охрану, что несли люди Мороза, я то и забыл. – Предупреждать надо, так и кондратия поймать можно. – Я немного отдышался. – А откуда знаешь, что по нужде?

– Дык! Тут кустов обильно, – ответил силуэт, – ты не один такой, тока нужда у каждого своя.

– Ну да, ну да, ты это… – я пощупал левый локоть, – в следующий раз предупреждай, а то и обсерить грелку вместо Тузика можно.

Сделав дело двинулся обратно, только теперь другая возникла проблема – найти путь назад.

Пришлось поплутать. Ветки еловые, ветки дубовые, костры разные, наткнулся на Баламута – вот чью рожу меньше всего видеть охота. Довольный, улыбается, чуть ли не облизывается, идёт, штанину поправляет. То же решил перед сном облегчиться, только чего такой довольный-то? Чуть на деваху не наступил. Молоденькая совсем, шмыгнула носом, закуталась, ножки под подол спрятала. Чего тут сидит, к костру не идёт? Ночью холодно… да где ж ты Ворон мой ненаглядный? И Баламут этот… она плакала что ли… словно стыдилась чего… а Баламут чего такой довольный.

Я остановился, потрогал левый локоть:

– Неужели он её… да не… не может быть.

Двинулся дальше, увидев огромный шевелящийся валун, понял, что это Шатун и направился туда.

Лег, сел – мысли о девчонке не давали покоя. Да не… странная она какая-то. Хотя, кто их тут знает, как они с холопами обращаются… и Баламут странный… или все-таки, но как такое возможно… она такая несчастная… Баламут – скотина, сволочь… и как же меня всё это достало.

Я вскочил, пошёл обратно, энергично переступая через людей, вещи. Он где-то тут не далеко… скотина… сволочь…. Зубы сжались от злости. Бедная… девчонка же совсем… а вот ты где….

Баламут лежал на боку с той же довольной ухмылкой. Я остановился в нерешительности.

– Ты… гад… – пнул его по ноге. Баламут не пошевелился. – Вставай скотина, – уже громче и пинок посильнее.

Он открыл глаза, посмотрел на меня.

– Гад… вставай давай… – и пнул его ещё сильнее.

Я моргнуть не успел, как Баламут вскочил, схватив меня одной рукой за шею, а другой рукой воткнул мне нож бы в глаз, не вцепись я двумя руками в эту самую руку с ножом. Кончик ножа остановился, да фиг его знает где он остановился, хотелось кричать, но я не мог и вздохнуть, хватая воздух ртом, инстинктивно пытаясь отклониться от лезвия.

– Ляхов надо резать сразу, но лучше припозднясь, чем отродясь, – Баламут оскалился, ещё сильнее напрягая мышцы.

– Аааа… – заорал я. Левой рукой схватил за запястье правую, просунув под локоть руки с ножом, и надавил всем телом.