и огонь Ариев превратится в пепел.

Пепел дороги по кругу невежества.

В золотом храме Канчипурама, среди алмазных Богов главный жрец Пурохита провел обряд Великого царского гадания Ашвамедха.

В жертву Богам Брахме, Вишну, Шиве и Матери-Богине Шакти был принесен белый конь.

На огненный алтарь была возлита Сома, и три дня и три ночи жрецы читали, пели, говорили гимны в честь Бога Огня – Агни.

И было сказано Небесами, что в жертву надо принести сына царя.

Одного из четырех, во имя укрепления царства,

во имя славы Паллавы, во имя победы над врагами, во имя Богов.

На другой день после окончания Великого гадания провели обряд Упаяны.

На шестилетнего царевича Рудру надели Священную Нить – символ Дваждырожденного, знак Ария – Свободного, печать кшатрия – рода воинов.

Затем царевича отвезли в джунгли, отдали в племя маймунов и заплатили им оружием, золотом и серебром за смерть ребенка.

Жрецы сказали, чтобы его сбросили в пропасть.

Вождь маймунов дал согласие.

Змея алчности нетороплива, неслышен шаг гниющего мозга,

дрожание рук, ресниц, тела, сердца,

сжигающий Душу Черный Огонь – все внутри.

Снаружи – похоть, зависть, чревоугодие и нетерпимость

в болоте жирного, серого тлена

средь танца синих могильных червей.

Змея алчности нетороплива.

На глазах брахманов Пурохиты, Ратвиджа, Хотри, Адхварью,

Удгатри, Брамина мальчика сбросили со скалы в пропасть.

Вождь увел племя вглубь красных джунглей, где на лесной тропе его охотники нашли Рудру, сидевшего рядом с волком.

Впервые вождь был испуган.

Его пугал не волк. Он боялся ребенка.

Для людей племени маймунов Рудра был Неприкасаемым.

Он не имел права есть и спать рядом с ними.

Он был изгоем. Человеком, которого можно убить.

Днем он работал на женщин племени.

Они ругали его, обливали помоями, плевали в него и били прутьями и жердями, чтобы не прикасаться руками.

Спать он должен был на болотах.

Есть то, что найдет вокруг становища.

В семь лет, когда ложем ему служило болото, глядя на густое звездное небо, он плакал в одиночестве от обиды и отчаяния.

Мириады комаров пили его кровь.

Рыканье тигров забивало Душу страхами.

Черви и болотные змеи кусали его грудь и руки, пиявки облепляли ноги и спину.

В восемь лет царевич Рудра замолчал.

Болото научило его убивать пиявок, змей, крокодилов и страх,

часами стоять на одной ноге в зловонной жиже

и спать всего час в сутки, видеть в темноте и видеть звезды,

молчать, уничтожать, размышлять и драться, не боясь умереть.

С восьми лет он только смотрел и запоминал.

Днями мальчик работал, а ночами спал на болотах.

Никто и никогда не видел слез в его глазах.

Вождь племени ненавидел его. Чувство подсказывало ему, что в мальчике нет страха, в нем есть гнев. И гнев этот – небесный.

Вождь оказался прав. В десять лет мальчик сбежал из племени и два года жил в джунглях. Когда его поймали, ему было двенадцать, и он не умел говорить.

В четырнадцать лет он ударом ноги перебил шею вождю, вторым ударом пробил ему живот и позвоночник, а потом смотрел, как разбегаются другие воины в поисках оружия, которое он спрятал ночью.

Толстую жену вождя и приближенных к ней женщин он приказал подвесить за ноги к ветвям дерева. Несколько суток они визжали, пока кровь не пошла из всех отверстий головы.

Он убивал непокорных руками и ногами – так тигр выходит на охоту, и никто уже не знает пощады.

В пятнадцать его забрали во дворец, где полгода продержали на цепи. От его вида и рычания разбегались люди и животные.

Рудра слушал только отца и верил только ему.

До семнадцати лет кшатрии обучали его тайнам воинского искусства.

В восемнадцать он первым врывался в захваченные города.