А следующим утром, глядя на море и чувствуя прохладный бриз на лице, он спросил:

– Думаешь, будет так же, как в прошлый раз?

Пелагея ответила, как умела: честно.

– Думаю, они все одинаковые.

Первый месяц подходил к концу – ремонт тоже. Они снова пошли на пляж вдвоём: плавали, загорали, ловили рыбу руками (удочки им всё ещё были неподвластны), а ещё искали птичьи перья, обкатанные волнами стёкла от бутылок и прочий мусор, превращённый морем в сокровища. В конце дня, счастливые и все в песке, они собирали из этих вещей украшения.

Гирлянда из бутылочных пробок, ракушек всех размеров и перьев растянулась под потолком. Камни и стёкла они сложили в прозрачные вазы вместе с кусочками коры и пивными крышками. Когда на них светило солнце, лучи отражались на стенах всеми цветами радуги.

Пелагея сделала полки в шкафу из рыболовных снедей, а Марин нашёл на барахолке ковёр и шторы.

Они закончили.

***

Галине Матвеевне пришлось выглянуть в подъезд и убедиться, что это точно её квартира.

Ничто в этой совершенно новой яркой двушке не напоминало её бесцветное жильё, в котором после каждого нового съёмщика она находила сигаретные бычки по углам. Даже в ванной не пропадало общее настроение: разноцветная мозаика была похожа на песок на морском дне, а на нескольких кусочках красовались морские коньки. Из ночлежки для студентов и алкоголиков это место превратилось в квартиру для медового месяца и для семей с детьми… Коммерческие возможности зароились у Галины Матвеевны в голове.

И на всё это у них ушло всего двадцать восемь дней.

Жильцы с довольными лицами стояли у старенького, оставшегося с прошлых времён дивана. На нём теперь лежал очаровательный тёмно-синий вязаный плед.