– Кому какое дело до того, чья ты жена? И он не мафиози. Все его доходы легальные.

– Серьезно? – я возмутилась, – С каких пор тебе все равно на мнение окружающих? Ты сам ведь знаешь, что его сторонятся из-за этого.

– Эмилия, – папа выдохнул, – Во-первых, я не «окружающие». А во-вторых, я верю, что это просто слухи. Лиам месяц не давал мне покоя. Кажется, он сильно влюблен.

Влюблен? Он что, сумасшедший? Мы ни разу даже не разговаривали! Я даже не знаю, какой у него голос. И он, скорее всего тоже.

Безусловно, у меня никогда не было недостатка в мужском внимании. Люди называли меня красивой и утонченной. Брюнетка с глубокими карими глазами, густыми бровями и длинными ресницами – это сильно бросалось в глаза.

Да, хорошенькая внешность была частью меня, но настоящее очарование заключалась в том, как я умела себя подать. Я всегда старалась делать все, чтобы меня видели не просто как красивую девушку, но и как личность. Со своими мечтами, целями и амбициями.

Или, может быть, дело было не только во мне? Может, его вообще интересует только моя фамилия и статус семьи?

Встав с кресла, я почувствовала, как ноги предательски подкашиваются. Тема замужества всегда вызывала у меня тревогу, а упоминание Лиама Аллистера только усилило этот страх. Я понимаю к чему клонит папа, но глубоко внутри тлеется надежда, что это всего лишь неудачная, первоапрельская шутка. И мне плевать, что сейчас июнь.

– Думаю, тебе стоит всё обдумать, – сказал он, его голос был спокоен, но в глазах еще читалась настойчивость.

– Пап, подожди! – воскликнула я, чувствуя, как все таки паника стала побеждать, – Ты же помнишь наш уговор? Я выйду замуж только за того, кто мне понравится?

Сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди – этот разговор пугал меня всё сильнее.

– Мили, иногда мне кажется, что я тебя слишком избаловал. Что, если я приму решение без твоего согласия?

Он просто блефует, я знаю… Папа часто использовал такие приёмы, чтобы надавить на меня, когда другие методы не срабатывали. Сейчас, кажется, именно такой случай.

Но я ведь не проблема, и моя жизнь – не его бизнес.

– Пожалуйста… – выдохнула я, стараясь сдержать слёзы.

– Хорошо, иди к себе, – ответил он, его голос смягчился, но я не была уверена, что он действительно прислушается к моему мнению.

От нахлынувшего облегчения я поцеловала его в щёку и слегка обняла – это было моё немое «спасибо». Затем я пулей вылетела из кабинета. Сердце всё ещё колотилось, и по пути в свою комнату я настойчиво пыталась успокоиться, но все безуспешно. Надеюсь, этот разговор в прошлом.

Мне казалось, пока я шла к себе, стены коридора сужались вокруг меня. Тревога не отпускала, пока я не увидела белую дверь, ведущую в мою комнату. Возникло сильное желание позвонить Ли, и рассказать о разговоре с папой. Мне просто хотелось отвлечься – ее голос и слова, которые она умело подбирала каждый раз, когда мне нужна была поддержка, отгоняли прочь все тревоги и сомнения. И я верю, что в этом случае будет так же.

– Ли, ты нужна мне, – встревоженно произнесла я, как только она ответила на мой звонок.

Её голос был уставшим и сонным: скорее всего она только что вернулась с шумной вечеринки по случаю помолвки кузины, и мечтает о теплой кровати, а не о разговоре со мной.

– Что случилось?

– Я только что вышла из кабинета отца. Он сказал, что Лиам Аллистер просит моей руки. Папа, мне кажется, почти дал согласие!

– Подожди, что? Лиам Аллистер?

Я быстро рассказала всё, что произошло. Ли молча выслушала меня, а потом успокоила, что папа всё-таки прислушается, и откажет. Её шок был не меньше моего, и, чтобы отвлечься, мы быстро свернули разговор и перешли к обычным девчачьим темам.