1826. – В этом году была снаряжена русская экспедиция – для снятия на карту части океана к востоку от Белого моря до устья Печоры, включая Колгуев. Эта экспедиция под начальством подштурмана Бережных объехала остров кругом в четыре дня и тем исполнила свое поручение[46].
1841. – Этот год памятен в истории Колгуева, так как тогда была сделана первая попытка высадки на него с целью научного его исследования. Профессор Савельев в сопровождении д-ра Рупрехта (консерватора Ботанического музея Императорской С.-Петербургской академии наук) дважды, в июле и августе упомянутого года, посетил этот остров. В очень интересной статье[47], в которой Савельев излагает результаты их поездки, он говорит: «Сначала мы высадились на южной его оконечности у устья р. Васькиной, откуда Рупрехт совершил экскурсию вовнутрь острова на оленях. Проведя здесь десять дней, мы решили объехать кругом острова и поплыли на парусах вдоль западного его берега, высаживаясь мимоходом у небольшой речки Гусиной (69°26′ сев. шир.) и у р. Конькиной. Но, достигнув северной оконечности острова, мы должны были вследствие неблагоприятных ветров повернуть и направиться к Святому Носу на Тиманском берегу. В августе мы опять посетили Колгуев и, желая проехать вдоль восточного берега, направились в Становой Шарок, где оставались шесть дней, которыми Рупрехт опять воспользовался для экскурсии вовнутрь острова. Нужно, однако, заметить, что наше пребывание на Колгуеве совершено было при самых неблагоприятных обстоятельствах. Из шестнадцати дней, проведенных нами у устья р. Васькиной и в Становом Шарке погода в течение десяти из них была такова, что нечего было и думать об исследованиях или экскурсиях на острове. Сильные штормы не позволяли нам даже оставить палатки».
Так говорит проф. Савельев. Работа, сделанная ими в течение шести дней, имевшихся в их распоряжении, как бы она ни была превосходна, не могла быть, конечно, обширной, и так как я провел на острове не шесть дней, а три месяца, то мне удалось прибавить многое к их исследованиям.
В наше время многие арктические путешественники проходили к северу и северо-востоку от Колгуева, но я нигде не мог найти никакого упоминания, чтобы кто-нибудь из них посетил его.
1858. – В этом году С. Максимов напечатал в «Морском сборнике» то, что он слышал от поморов о Колгуеве. Этот коротенький отчет, написанный оригинальным, образным языком и вошедший впоследствии в сборник Максимова «Год на Севере», я не могу удержаться, чтоб не привести здесь почти целиком.
По три дня молебную совершал, накануне отъезда Св. Тайн Господних приобщихся… Пять дней боролись мы с морскою стихией, преодолевая ее напор и волнения, и на шестые сутки – Богу поспешествующу! – узрели наконец вожделенный брег о. Колгуева. За все страдания, о коих считаю за благо промолчать, вознаградил себя тем святым делом, на которое уготован и освящен: съезжая с пустынного Колгуева, не оставил на нем ни единого из живущих там самоедских семейств неокрещенным, в Христа Спасителя неверующим.
Вот что слышал я про Колгуев с одной стороны, а с другой, от промышленников: что остров этот не страшней Матки (Новой Земли); что если промышленнику брезгать Колгуевым, то незачем было ему и на свет Божий родиться.
На печи лежа, кроме пролежней, мало чего другого нажить можно, а с морем игру затеешь – умеючи да опасливо – в накладе не будешь. Нам, поморам, в морских плаваниях не учиться стать, мало того, что малый ребенок умеет веслом править, баба, самая баба – уж чего бы, кажись, человека хуже?! – а и та, что белуга, что нерпа, лихая в море… Колгуев этот – все равно что дом наш родной; полтораста этих верст мы на попутничке и в сутки отработаем.