Кажется, он зол. Очень зол.

Неужели, завуч решила взять все в свои руки и нажаловаться не моей биологической матери, а тому, кто отвечает за оплату учебы?

– Марк, тебе нужно уйти, – требовательно прошу Кострова, который не спешит покидать меня. Он невозмутимо стоит рядом, будто бы реально какие-то приятели, решившие погулять после школы.

– Этой ещё кто? Твой дорогой сердцу человек?

– Костров, пожалуйста, – я уже не прошу, буквально молю. Почему-то мне даже сложно представить ситуацию, когда Костя и Марк столкнуться один на один.

В прошлом году за мной чаще приезжала мама. А если нет — то я спокойно услаждала свои телеса прогулкой до метро.

– Новенькая, ты что, втрескалась в этого задрота? – глаза Марка расширяются в удивлении, он карикатурно открывает рот. – В курсе, что это запрещено законом?

– Издеваться над другими людьми тоже запрещено законом, но тебя же это никогда не смущало!

Взгляд Марка темнеет. Теперь ему невесело, он смотрит на меня каким-то долгим оценивающим взглядом, в котором я невольно замечаю угрозу.

"Перегнула палку? Лучше бы молчала как обычно", – дельные мысли, как полагается, приходят всегда после. Я нервно сглатываю.

– Котенок, у тебя все в порядке? – Костя видимо устает ждать меня, начиная медленно приближаться. Словно тайфун на мирный спящий город.

– Видела бы ты свое лицо, – наконец усмехается Марк, обличая свой истинный облик шута. – Выглядишь глупо, новенькая.

– И тебе всего самого наихудшего, Костров, – отчеканиваю в ответ, не понимая, почему чувствую некоторое разочарование из-за реакции Марка.

Похоже, ранее Костров сказал действительно дельную мысль: именно он причина всех моих бед. Даже одно его слово способно заставить меня испытывать муки.

Стыда? Совести? Чего-то ещё, о чем мне пока неизвестно?

Я не знаю. Но ухожу не оборачиваясь, прекрасно зная, чей взгляд прожигает в моей спине дырки.

8. 8. Катя

11 лет назад

Стоит знойный жаркий август. Мы с мамой идем в гости к тёте Оле. По пути она просит меня улыбаться и ни за что не рассказывать, что папа снова ее бил. Я активно киваю, стараясь не жаловаться на то, что она слишком быстро идёт. Рука, за которую она сильно дернула меня, когда мы выходили из дома, слегка побаливает.

Но я терплю. И вздыхаю с облегчением, когда тетя Оля открывает дверь. Из дома ее пахнет выпечкой и чем-то кислым. Здороваюсь с бабушкой Зоей, мамой тети Оли, и сажусь играть в маленькой комнате: отделенной шторками от основной.

Мама с тетей Олей сидят за столом, смеются, чокаются рюмками, будто бы позабыв совсем обо мне.

В доме царит полумрак, фоном играет радио, а у меня из игрушек — только резиной желтый покемон с молнией вместо хвостика. И то не мой. Свои игрушки из дома прихватить я не успела. Но я не расстраиваюсь, знаю, что поздно ночью мы вновь пойдем домой, папа к тому моменту явно уснет, и все, как и всегда, будет хорошо.

– Ма-ам, мы скоро домой? – в какой-то момент не выдерживаю я, подавив уже пятый по счету зевок. Сидеть в гостях становится откровенно скучно, поскольку взрослые совсем не обращают на меня внимания.

– Скоро. Иди поиграй.

– Катенька, а ты чего в доме сидишь? – кряхтит бабушка Зоя, шумно поднимаясь со своей скрипучей койки. – Сходила бы на улицу — гляди какая погода?

– Не хочу играть во дворе, я там уже все знаю, – мотаю головой. В прошлый раз я успела пересчитать даже количество кочанов капусты, что были высажены рядками. А бак с водой для поливки был пуст, я заметила это ещё по пути сюда. Даже в рыбалку не поиграть!

Я снова с тоской смотрю в окно. Скучная проселочная дорога едва ли не идёт рябью из-за уличной жары. Вокруг — никого. Уже собираюсь отвернуться, чтобы дать своему покемону задачу исполнить песню, которая играет по радио, как вдруг замечаю темноволосого мальчишку. Он катается на велике и останавливается возле дома напротив. Громадного такого дома из красного кирпича и с черепичной крышей. Больше похожего на замок.