– Так я тебе и поверил! – Борис махнул рукой, и остановилось такси, – ты с ума через час сойдешь, перекрасишь розы на кустах, а бабочек насадишь на булавки!

– Это грустно, – Зина поежилась, – неужели, и бабочек?

– Поехали ко мне, у тебя будет своя комната. Да и я тебя не скомпрометирую, это уж точно! Бабочек поймаем по дороге…

– Нет, нет, домой…

Следующий день был выходным, Яша провалялся у себя, в Черемушках, всё раздумывая, ехать ли ему на Татарскую, а если ехать, сказать ли Магде, что это теперь его комнаты? И сама мысль о том, что Магда поселилась в ЕГО комнатах, вдруг стала Яше неприятна. Вот, если бы Зина? Зина смогла бы поладить с соседями, она бы занялась и выкупом остальных комнат, с её-то энергией? Яша размечтался – семикомнатная квартира, в Замоскворечье! Теперь купить можно все – и мебель, и аппаратуру! И машину, да. И можно махнуть, хоть в Штаты, хоть в Турцию! Теперь же денег море, просто море! Яша, слегка пошатываясь от похмелья, дошлепал до ванной, где валялись его брюки – в карманах были деньги, визитки, чья-то чужая зажигалка, мятая пачка сигарет. Нет, надо с Магдой развестись, – Яша смотрел на себя в зеркало, – конечно, такой женщины у меня больше не будет, но она же не только – у меня? Она – у многих! А Зина только моя. Или у нее с Борей что-то было? Хотя… а вот, какой-то жених у нее был? Борька же говорил? Какой-то крутой, который всё может?! Куда он исчез? Или не исчез? Или Зинка с ним, а меня так, соблазнила, и бросила? – Яша разговаривал с зеркалом, собираясь с силами, чтобы почистить зубы. – И где эта Магда шляется? Все, развожусь. Прямо сейчас поеду и разведусь. Куда нужно ехать, Яша и понятия не имел.

Дни, наступившие после показа коллекции, Зина посвятила разбору полётов. Чувствовала она себя неважно, всё её раздражало, ей было то жарко, то холодно, кружилась голова, а нужно было быть сосредоточенной, сильной и видеть на много шагов вперёд. Борис улетел, так и не получив от неё согласия, а Яша, пытаясь вернуть Зинино расположение, злил её еще больше. Нужно было лететь в Турцию, вместе с Яшей, «продавать» «galaxy wash», договариваться с фабриками, и всё это были деньги, и контракты, и обязательства, и труд – ежедневный, тяжкий труд. Яша переехал на Татарскую, потратил пару дней на то, чтобы уничтожить high-tech в комнате, и вышло хорошо, и он даже снял с той стены, где было окно, обои и штукатурку, и расчистил кирпичи, и это придало комнате какой-то необыкновенный вид, как будто дом только-только построен и еще не обжит. Магда появлялась, когда хотела, Темницкий все-таки пристроил её на актерский в театральное училище, и Магда аккуратно щупала почву – на курсе она оказалась едва ли не самой старшей. Яша, каждый день, просыпаясь к полудню, а то и позже, думал, что вот, надо бы пойти сегодня в ЗАГС, и написать какую-то бумагу, после чего Магда перестанет быть его женой, но на это нужно были силы, и, скорее всего, это нужно было делать с утра, а утром Яша спал. Он не чувствовал никакой вины перед Зиной, ведь он Зине с Магдой практически и не изменял?

Все документы для отлета в Стамбул были готовы, и Зина осталась в мастерских, чтобы проследить за тем, как упакуют коллекцию, но, как это обычно бывает, в момент, когда приехали за кофрами, никого из рабочих не оказалось, и она сама, вместе с девчонками таскала эти здоровущие ящики, и психовала, и кричала, и…

Яша оказался в аэропорту заранее – он никогда не летал заграницу, нервничал, слонялся по залу, искал знакомые лица, пугался, что перепутал аэропорт, смотрел на часы… К нему подлетела запыхавшаяся Зинина помощница Марина, – Яш, у нас беда, Зина в больнице.