Яша побежал по коридору, заглядывая в комнаты – Зина исчезла. Слабый запах её духов был слышен на улице, и Яша понял, что она уехала. Он сел прямо на грязный тротуар и уткнул голову в колени. Дальше время побежало быстро, готовили коллекцию к показу, сняли конференц-зал в дорогом отеле, Яша метался между закройщицами, швеями и манекенщицами, был творческий бардак и полная неразбериха. Зину он почти не видел, она появлялась только по утрам, сухо и по делу разговаривала с Яшей, и исчезала. Наедине с ней остаться не было никакой возможности – рядом постоянно кто-нибудь, да был. Времени не хватало, Яша даже не успевал доехать до дома, спал тут же, мечтал о ванне, о постели со свежим бельем и о том, чтобы скорее все это кончилось. Как-то раз позвонила Магда и капризным голосом сказала, что ей нужны деньги, и что она хочет прилететь на показ, и Яша вообще мог бы позвонить ей…

Магде вдруг перестало везти. Ее образ полудевочки, полуженщины, то ли Лолиты, то ли Манон, приелся Темницкому. На штампах вся, – говорил он, – куда? Нет под неё драматургии, нет сценариев, а взошла, кстати, звезда новая, Тата Трубич – и в этой нише Магде делать нечего! Трубич – сильная актриса, обаяние сумасшедшее, естественна, как кошка – там и режиссер не нужен. Ломается Магда, все что-то из себя играет… Отдай ее в театральное, пусть учится, – советовали ему, – к тому же у нее теперь этот, муж? Модельер? Вот, пусть займется, тебе – зачем? Темницкий, конечно, скрывал, по чьей вине Магда решилась на криминальный аборт, и только это удерживало его от того, чтобы уволить Магду из театра. Гастроли в Костроме вышли провальными, повезли старый репертуар, да еще совпало с жарой и общей смутой в государстве. В один из таких неудачных вечеров Магда, выпив больше обычного, сцепилась с Темницким, наговорила ему гадостей, он, с легкой душой, ответил ей тем же, и первым же поездом Магда вернулась в Москву.

В этот день была последняя примерка, в мастерских царил настоящий ад, все были взвинчены, и тут появилась Магда, которая ухитрялась даже после поездки в плацкартном вагоне выглядеть так, будто она провела утро в спа-салоне. Магда давно оставила свои маечки и цветастые юбки, носила, как и все – накладные плечи, короткие юбки, цветные леггинсы, но и в этом ухитрялась не выглядеть пошло. Как и обычно, её появление на публику было обставлено ею самой с чрезвычайной тщательностью. Фигура у Магды была такая, как надо – и длинные ноги, и маленькая грудь, и узкие бедра – да еще она умела ходить, как ходят манекенщицы, и несла себя, и высокий каблук под ней не подламывался, и нога шла «от бедра» – короче, даже здесь, в мастерских, она не осталась незамеченной. С Яшей она обнялась так, будто дороже его никого у неё не было, и ему это было приятно. Зина, замотанная работой и дурным самочувствием, выглядела просто ужасно – и Магда, почувствовав это, закрепила успех, сказав Зине, что у неё есть прекрасный визажист, который вернёт Зине молодость и прекрасный цвет лица, и что, да, Зина! спасибо за ключи, они ей очень пригодились. Зина пыталась совладать с собой, но выходило это плохо, и все вокруг это замечали, и ждали, как же этот треугольник распадется? Рядом с Магдой Зина выглядела серой мышью, предназначенной или в мышеловку, или на съедение кошке. Яша старался одного – избежать конфликта, и не провалить завтрашний показ. Магда, ощущая, что в её отсутствие Яша решил вернуться к Зине, поступила предельно просто – громко сказала в буфете, – Яшечка, все, я домой, я так устала, – зашла в Яшин «кабинет», оставила дверь открытой, и разделась. Дальше все было по сценарию дурного анекдота – конечно же, Зина, взбешенная тем, как Магда себя вела, полетела к Яше, чтобы устроить нормальную женскую истерику, а потом помириться, и получить от Яши обещание, что она завтра! завтра же! подаст на развод. Вместо этого Зина увидела на троечку исполненный этюд «соблазн», но и этого ей хватило.