Хорошим подспорьем для их продвижения вперед стали раздражающие звуки глиняного свистка и размашистые толчки локтями. Завидев расступавшихся людей, Дионисий несколько побледнел, вспотел, но продолжал говорить.

– Еретик, про ариан вещает, – внезапно отрапортовал охранителям порядка слушатель из первых рядов. На него недоумённо вытаращились стоящие рядом.

– Сейчас разберемся, – пробухтел стражник. – Всем разойтись!

Проповедник умолк. Волшебная аура вдохновляющей речи растворилась в аромате пряностей от ближайшей лавки. Люди с недовольным гудением подчинились. Лишь несколько храбрецов оставались стоять, однако угрозы получить дубиной по спине заставили их задуматься о делах поважнее.

– Спускайтесь! – пригрозил страж и тут же помог – как ему казалось — сойти с ящиков оратору.

Кесарий со стороны увидел грубое стаскивание. Лишённый вспыльчивого нрава и не имеющий горы мышц, он старался избегать конфликтов. Пройди мимо – не получишь неприятностей. Но сейчас в нём забродил нектар справедливости, и он рванул к уводящим монаха от трибуны.

– Чего вам, а? – покосился на него «одноглазый», когда расстояние между ними составило пару шагов.

Прокопийский переборол остатки волнения в груди и произнёс:

– Я присутствовал на проповеди – ничего крамольного!

– Решили погеройствовать? Вы вообще кто?

– Простой секретарь, переписчик.

– Знакомы с ним? – Задержанного слегка тряхнули.

– Заочно, – протянул Кесарий.

– У нас усиленные меры в связи с визитом папы, – объяснил страж с ежовой шевелюрой. – Поэтому нам пришлось…

– Мы были обязаны, – вклинился опытный напарник, – пресечь еретическую пропаганду.

– Уверяю, в его словах не было ничего, что нарушало бы недавний эдикт патриарха. Он просто привёл сведенье из жизни василевса Константина, – заявил Прокопийский.

– Ого, эдикты кто-то читает, – удивился стражник с повязкой и продолжил риторическим вопросом: – Самый умный?

У Дионисия, до того мига смиренного, развязался язык.

– Бога ради, не будем рагозиться, – изрёк он с нотками мольбы. – Я сам из посланников понтифика, только на вольных хлебах. У меня и верительная грамота имеется, сию секунду достану.

– Спокойно, сам, – отрезал страж и полез рыться в мешке на подвязках. Оттуда вскоре выудился плотный скатанный лист персикового отлива из телячьей кожи. Его венчала красноватая печать с верёвочками.

Ответственный за порядок на форуме развернул пергамент и, держа его двумя руками, приподнял по направлению к солнечному лимбу. Рассматривался документ долго.

– Ну что там? – не выдержал напарник.

– Чайка на крыше ест инжир и так забавно двигает клювом, – проверяющий пергамент облизнулся. Лишь свирепый взгляд сослуживца вернул его в нужное русло. – Вроде настоящая грамота, всё на латинском. Только странные подтёки в некоторых местах, подозрительно.

– Дождь, всего несколько капель, – оправдывался неместный священник.

– Если вам сложно прочитать латынь, давайте я, – предложил Кесарий.

– Хватит мешать правосудию! – разозлился одноглазый. – Не отвлекайте, иначе тоже загребём.

– Как долго изволите меня проверять? – расстроенно вопрошал оратор.

– Не знаю. Мы только отведём, куда следует. Дальше уже не наши заботы.

Стражники, взяв подозреваемого под руки, без особой спешки направились прочь. Кесарий побрёл за ними, держась на расстоянии семи-десяти шагов.

«Может, с ними можно договориться? – рассуждал поборник справедливости, продолжая преследование. – Незаконно. Да и никогда взяток не брал и не давал».

Идущие на дознание ускорились и поравнялась с обшарпанным проходом между двухъярусными постройками, что связывал площадь с улицей. Прокопийский прибавил шаг, попутно решившись достать деньги. Рука его дрогнула – монетка брякнулась на пыльную землю. Профиль императора, далёкий от реальности в художественном плане, оказался прикопан.