Юля смотрела на мерцающий фасад успеха, а видела пустые глаза Лены, царапающий коготь инженера, пластиковый голос Келлера. Она видела Омега-Паттерн, четкий, как диагноз на ее внутреннем экране. А Эдгарс видел только цифры. Гладкие, отполированные отчеты «АйСистемс».

«И консилиум? Изоляция?» – спросила она уже без надежды, голосом, в котором звучала только усталость.

Эдгарс снова улыбнулся, на этот раз окончательно закрывая тему. «Изоляция? Боже упаси! Представь заголовки: «Клиника «НейроСкан» изолирует пользователей «А-НЭТ Омега»! Это спровоцирует панику. Навредит репутации клиники и… партнера.» Он кивнул в сторону логотипа «АйСистемс» на стене. «Продолжай наблюдение. Собирай данные. Если через неделю симптомы не сгладятся – обсудим. А пока – протоколы. Стандартный мониторинг. Успокой пациентов и их семьи. Скажи… скажи, что это временная адаптационная реакция на когнитивный рывок. Благословение, а не проклятие.» Он взял чашку, снова погружаясь в голограмму отчетности. Разговор был окончен.

Юля стояла секунду, ощущая холод полимера под ногами и более глубокий холод внутри. Благословение. Стирание личности как благословение. Она развернулась и вышла, не сказав больше ни слова.

В коридоре она остановилась, прислонившись к прохладной стене. Из кабинета 7 выходила мать Лены, сияющая. «Доктор сказала, это нормально! Просто мозг так мощно работает теперь, что на эмоции сил не хватает! Чудо, правда?» Женщина улыбнулась Юле и пошла к лифту, унося с собой свое слепое счастье и своего потерянного ребенка.

Юля закрыла глаза. В ушах стоял монотонный гул клиники, смешанный с эхом слов Эдгарса: «Шум. Статистика. Временная адаптация.»

Но когда она открыла глаза, ее взгляд упал на ее собственное отражение в темном окне коридора. На едва заметную выпуклость под кожей виска. Ее собственный А-НЭТ. Старая модель. Пока. Но обновление «Омега» висело в сети. Ожидающее. Приглашающее.

Она провела пальцем по гладкой коже над имплантом. Холодный укол страха, острый и ясный, пронзил усталость и гнев. Это не шум. Это тихий, методичный шелест приближающейся саранчи. И Эдгарс, и «АйСистемс», и весь этот проклятый, апгрейженый мир отказывались его слышать.

Она оттолкнулась от стены и пошла обратно в свой кабинет. К своим пациентам-призракам. К данным, которые никто, кроме нее, не считал важными. Действовать по протоколу? Ждать неделю? Пока «Омега-Паттерн» не станет нормой?

«Нет, – прошептала она себе под нос, набирая на планшете запрос к базе данных всех апдейтов за месяц. – Нет, Марк. Мы не можем ждать.»

Ее пальцы летали по интерфейсу, выуживая истории болезни, сканы ЭЭГ, адреса пациентов. Она не могла созвать консилиум. Не могла изолировать больных. Но она могла доказать. Собрать улики этой тихой цифровой резни. И если «АйСистемс» не услышит доктора, может быть, она услышит хакера? Мысль была крамольной, опасной. Но в тишине кабинета, наполненной призраками стертых личностей, она казалась единственной соломинкой.

Юля Рэйс, доктор медицины, служительница протоколов и корпоративных контрактов, начала действовать в обход. Потому что запах в «НейроСкан» уже не был запахом антисептика. Он был запахом гниющего разума. И он становился все сильнее.

Сообщение пришло не через официальные каналы «НейроСкан». Даже не через зашифрованный медсервер. Оно всплыло в самом защищенном, самом личном слое ее нейро-интерфейса – в привате, куда имела доступ только она и системный администратор уровня «Бог». Отправитель: Null_Sec_Shadow. Текст, обезличенный и рубленый:

Доктор Рэйс. Ваши наблюдения по паттерну «Омега». Интересны. Истинный масштаб неизвестен. Предлагаю обмен данными. Техническая консультация. Нейтральная территория. «Ржавый Трос», док 14-Б. Завтра, 20:00. Один. Не светитесь.