– Но здесь… есть джентльмен, – продолжала она, украдкой кинув взор на мистера Берчелла, – который был моим верным товарищем по работе в течение всего дня, и ему по праву подобает разделить со мной не только работу, но и мои развлечения! Мистер Берчелл сделал ей комплимент по поводу её намерений, и тут же вверил её на попечение капеллана, добавив, что в тот вечер он должен был пройти пять миль, так как был приглашён на праздничный ужин. Его отказ показался мне несколько странным, и я не мог понять, как такая разумная девушка, как моя младшенькая, могла предпочесть человека с разбитой судьбой и без гроша в кармане тому, чьи перспективы были намного выше, а состояние – больше. Но как мужчины лучше других припособлены распознавать тайные достоинства женщин, так и дамы часто формируют о нас самые верные суждения, судя по совсем невинным мелочам. Кажется, что оба пола приставлены шпионить друг за другом и наделены различными способностями и инструментами для взаимного контроля.

Не успел мистер Берчелл откланяться, а София согласилась потанцевать со священником, как мои малыши выбежали сообщить нам, что пришёл сквайр с целой толпой гостей. Вернувшись, мы застали нашего хозяина в обществе парочки молодых джентльменов и двух богато одетых молодых дам, которых он представил как очень знатных городских модниц. Так получилось, что для всей компании у нас не хватило стульев, но мистер Торнхилл тут же предложил, чтобы каждый джентльмен сидел на коленях у дамы. Я решительно воспротивился этому, несмотря на неодобрительный взгляд моей жены. Всвязи в этим Мозеса отправили к сеседям одолжить пару стульев, а поскольку нам катастрофически не хватало дам, которые могли бы составить компанию на деревенских танцах, двое джентльменов отправились с ним на поиски пары партнерш. Стулья и партнеры ждать себя не заставили и скоро появились. Джентльмены вернулись с румяными, как спелые яблоки, дочками моего соседа Флэмборо, щеголявшими красными пучками на макушке, однако на это неприглядное обстоятельство никто не обратил внимания. Хотя обе мисс Флэмборо считались лучшими танцовщицами в приходе и в совершенстве знали джигу и хоровод, они были совершенными профанами в деревенских танцах. Поначалу это привело нас в замешательство, однако, после небольшой толчеи, наступлений на мозоли и толчков и веселых столкновений, они, наконец, приспособились, и всё пошло как по маслу. Наш оркестр состоял из двух скрипок, свирели и барабана.

Ярко светила Луна, мистер Торнхилл и моя старшая дочь вели бал, к великому удовольствию зрителей; соседи, услышав, что происходит, столпились вокруг нас. Моя девочка двигалась с такой грацией и живостью, что моя жена не могла не обнаружить гордости в своем сердце, заверив меня, что, хотя малышка делала это так ловко, все движения были украдены у неё самой. Горожанки из кожи вон лезли, чтобы быть такими же непринужденными и ловкими, но безуспешно. Они плавали, нежились, замирали и резвились; но все это было коту под хвост, совсем не то, что у моей дочки. Зрители единогласно признали, что это было божественно, один лишь сосед Флэмборо заметил, облизываясь, что ноги мисс Ливи, казалось, так же легко двигались в такт музыке, как и её эхо. После того, как танцы продолжались около часа, две дамы, опасаясь простудиться, решили прервать бал. Одна из них, как мне показалось, выразила свои чувства по этому поводу в очень грубой, пошлой и даже площадной форме, когда заметила: