Холодная утренняя роса каплями спадала с шелестящих стеблей травы и фонтанами брызг разлеталась от копыт лошадей. Ухабистая дорога, по которой двигались три всадника, разрезала еще не успевшие окраситься в багряно-желтый цвет густые леса. Впереди виднелись лишь перистые облака, возвышавшиеся над верхушками дубов и ясеней.

Как и предполагалась, путники покинули острог Радимора ранним утром и отправились на север. Путь до Среднестоля должен был занять еще не меньше дня, но если раньше братьям Красных всадников требовалось пересекать широкие просторы южных степей под лучами палящего солнца, то сейчас под тенью высоких деревьев путешествовать было гораздо приятней.

Зеленая лесная полоса зачастую сменялась волнистыми цветочными полями, в глубине которых прятались поросшие каштаном перелески. Маленькие ручейки то тут, то там растекались вдоль дороги, но нигде не смели прерывать протоптанную столетиями тропу.

Иногда перед взорами путников появлялись маленькие деревни, чаще всего из десятка, а то и меньше домов. Жители встречали одетых в доспехи воинов с опаской, и никто не горел желанием перемолвиться с всадниками хотя бы одним словом.

Но Дорстан не обращал на окружавшее его никакого внимания, все его мысли были сосредоточены совсем на другом. Сверкающий блеском золота перстень кастеляна Древнего оплота с вчерашней ночи не отпускал сержанта.

Воспроизводя в памяти каждую зазубрину на птице, что венчала своим изображением плоскую грань перстня, Дорстан искал ответ, как ему поступить. Продав вещицу Миттерихта, Красные всадники наверняка бы выручили нужную сумму, чтобы взойти на борт какого-нибудь златоградского корабля, идущего на Новый берег. Но, поступив так, Дорстан опорочил бы свою честь и свое слово. К тому же такое решение противоречит законам братства..

От сложных дум сержант не находил покоя. Если раньше Дорстан мог спокойно ожидать того часа, когда он преподнесёт перстень брату Аверу, и уже старый рыцарь решит судьбу золотого украшения, то сейчас грозила опасность, что без денег сержант и его спутники просто не доберутся до Нового берега. Но он не мог принять собственного решения – тяжкий груз ответственности был невыносим, а Создатель не торопился помочь своему воину освободиться от этого бремени.

Совета спросить было не у кого – рассказать обо всем Эдмунду – не лучшая идея, Дорстан это прекрасно понимал. Не терпящий отхождений от устава Красный всадник наверняка лишь пожурит своего товарища, а перстень заставит выбросить в бегущий подле дороги ручей.

Дорстан старался избавиться от размышлений, но все долгие часы путешествия по дороге ванов они никак не покидали его. Солнце уже прошло зенит, а сержант все еще нервничал и злился на свою нерешительность.

Его товарищи так же не слишком радовались прекрасной погоде и легкому ветру, трепетавшему волосы всадников. Тарвин с поникшей головой молча ехал позади более опытных братьев, а с лица Эдмунда не сходила хмурая ухмылка. Иногда, чувствуя напряжение, что нарастало в путниках, зрелый воин, чтобы отвлечься, заводил разговор, но ничего путного из этих попыток не получалось.

У Эдмунда в душе еще теплилась надежда, что иноверец Радимор всего лишь солгал Красным всадникам, желая, чтоб как можно быстрее простыл их след в ванских землях. Брат-рыцарь убеждал себя, что за Среднестолем никто не попробует воспрепятствовать их пути.

Но Дорстан не разделял ожиданий друга – еще брат Вихдор, принявший товарищей в Межпутье, сказывал им о нынешней враждебности ванов к правоверным. А уж слова старого Красного всадника ложью быть не могли.