Гордо стоящий! Мда, красиво говоришь, Арчи, из твоих бы уст мед пить. Но и ты пойми: для меня неволя не приемлема в принципе. Я готов рискнуть головой и избавиться от наказания. Лучше поведай мне, есть ли варианты сократить срок?

О, мой любезный друг, их несколько. Оказать услугу влиятельному лицу, как сделал наш уважаемый начальник. Еще вариант: завербоваться на службу в Гиззарское войско, но тут пятьдесят на пятьдесят – примут или нет. Ну и третий: стать гладиатором и выиграть три турнирных боя. Возможно, есть другие. Для примера, вдруг тебя кто-то захочет выкупить. Но тут подводные камни в виде цены, которую заломят, и состояния кошелька доброго человека.

Добравшись до нашего общего дома, все аккуратно складывают инструмент на землю около юрты и гуртом в отхожее место, затем мытьё у мелкого ручейка и – на ужин.

Под уютное потрескивание дров в очаге сидим, поджав ноги калачиком на лежанке Арчи и не торопясь, поглощаем вкусный мясной плов, закусывая лепешкой и запивая жирным кумысом. По натруженному телу разливается приятная сытость и удовлетворение. Разговариваем шепотом, не мешая остальным. У всех малая толика свободного времени. Каждый занимается, чем хочет: валяется на лежаке, бездумно уставившись в потолок, читает какие-то мудреные книжки, слюнявя палец для переворачивания страницы, азартно, но тихо играет в кости или, как мы, тихо переговариваются.

Расскажи про бои, мне этот вариант наиболее приемлем.

Мой друг, я говорил тебе, что сбежать отсюда почти невозможно?

Да.

Так вот, внесу не большое дополнение к сказанному, проще сбежать с рудника, чем выиграть этот турнир.

Даже так, но ты сам себе противоречишь. Зачем рассказал про эти бои?

Лицо Арчибальда внезапно потемнело.

Каюсь – зря, но расскажу правила турнира, а они заманчивые: любой желающий может стать участником боев. Выигравшему три турнира прощают все долги, преступнику все преступления. А главное, он автоматически становится почетным гражданином Гиззарского ханства с правом основать свой род! Его награждают золотом, выделяют табун лошадей и овец. Несколько человек определяют счастливчику в услужение. Еще одна небольшая, но приятная мелочь: победитель турниров вправе потребовать любую незамужнюю девушку в жены в Гиззарском ханстве! И любой род будет счастлив отдать в жены этому счастливцу свою кровинушку.

Прекрасно, мне это подходит, – сию секунду вспоминаю оливковые глаза принцессы Лисии, в которых бы с радостью утонул.

Мой дорогой друг, есть одно маленькое «но». За последние пятьдесят лет три турнир выиграли всего два человека. Да и счастливчиков давно нет в мире живых.

Значит я буду третьим. Как мне записаться в добровольцы? – Арчи взглянул на меня взглядом смотрящего на покойника. Молча качает головой. Чуть погодя все же отвечает с ноткой меланхоличности.

К Татуму обратись, он все устроит, – и помрачнев, уходит в себя. Разговор потух сам собой.

Возвращаюсь к своей лежанке и, улегшись удобнее, принимаюсь строить планы своего освобождения. Вокруг стойкий запах немытых ног, и мерное гудение пчелиного роя, но не мешает. Привыкаю?

Моя третья ночь в этом жестком мире, не отличимом от Реала. И я – все еще под плинтусом. Фи, фи, фи. Грязный рудокоп в одежде их мешковины, руки в кровавых мозолях, но с дорогим кольцом на пальце. Вытянув палец перед носом, смотрю на него. Камешек тускло отсвечивает блеклым светом, словно спит. Может продать? Выкуплю себя. Нет! Ни-за-что! Пробьемся и все порешаем, я не лох, который год будет долбить породу, ожидая окончания срока, а после с голым задом пойдет восвояси. А главное, куда пойдет? Я совсем не хочу уходить от оливковых глаз. Думаю, этот турнир и есть мой шанс быстро поднять свой статус в Вирте, одним махом я стану богатым и влиятельным. На правах победителя потребую руку принцессы, и этот надутый, пузатый старикашка никуда не денется, отдаст за меня свою дочь, как миленький. От этих мыслей я, как кот, зажмурил глаза и мечтательно заулыбался.