– Всё, нам пора на службу. Благодарю за угощение, уважаемый Татум.

Он вытер запыленным рукавом губы и вышел из юрты, остальные, громыхая железом, следом. Проводив гостей, Татум засыпает меня вопросами.

–За что тебя к нам?

– За неподчинение. Так ваш хан озвучил.

– Это нормально. Год, правда, за такое много.

Татум подлил себе и про меня не забыл.

–Согласен, многовато, – я благодарно киваю.

– Давай знакомиться: я – Татум, твой начальник. Руковожу здешним рудником.

После этих слов он протягивает руку, совсем как в Реале. Я, приятно удивившись, жму и отвечаю.

– Я Локус.

– Отлично, идем дальше, на руднике все в моем подчинении, ну и ты, стало быть. Забудь, кем был там, – он указательным пальцем выразительно ткнул куда-то в небо. – Теперь ты простой рудокоп, с обязанностью выработать утвержденную мной дневную норму. Будешь работать на совесть – дружим. Иначе, – он кривит лицо, – не люблю я это дело, но приходится нерадивых наказывать. Из каких земель будешь? Ветландец или Словенс?

–Не-а, я нездешний.

Всё, молчок, больше никаких подробностей, а то ляпну, чего не следует.

В юрту заходит человек в сером запыленном халате, на голове колпак из темной овечьей шерсти, ноги обуты в красные ичиги.

– А вот и наш повар. Аша, будь так добр накорми нового рудокопа. Локус, ешь, пей, отдыхай. Ну а завтра на работу. Вон в правом углу лежак, твой будет. Я на рудник с обходом, – с этими словами Татум стремительно выходит.

Я подливаю себе еще кумыса, по телу разливается приятное тепло, от очага запахло вкусным, вроде жизнь налаживается. Буду вливаться в новый коллектив. Наевшись до отвала, пытаюсь разговорить Ашу, но тот лишь улыбается и кивает, соглашаясь со всем, что я говорю. После меня сморило, и я заснул на своем лежаке

Утро. Мощный рев обезьяны-ревуна вырывает меня из объятий морфея. Ядром из пушки вскакиваю с лежанки, испуганно вращая глазами. Ба-а, я соней проспал остаток дня и всю ночь. Так дрых, что не слышал, как пришли уставшие люди с рудника. Ну, дела-а-а.

Тем временем Татум, воинственно встав посреди юрты, что есть сил, дует в рог, возвещая подъем. Вокруг охают, зевают и привычно неохотно встают рудокопы. Они лениво трут веки и, как сомнамбулы, двигаются к выходу. Я иду следом, мне полегче, отдохнул-таки. На площадке возле юрты выстраиваемся в две шеренги и ждем. Татум, с голым торсом, весь перевитый жилами и мышцами, медленно обходит строй, внимательно осматривая каждого из нас.

Жалобы есть? – по-генеральски командным тоном вопрошает.

Никак нет, «Ваш Бродь», – хором отвечает строй.

Все ли готовы к возвышающему вас труду на благо и процветание нашего ханства?

Так точно, «Ваш Бродь»!

Вольно, разойтись. Локус, ко мне.

Подхожу.

Идем за мной, выдам рабочую одежду и инструмент, потом завтрак и на работу. У нас правила просты, но дисциплина жесткая. Ты делаешь свою работу и выполняешь мои приказы, стало быть, живешь спокойно.

Так точно, Ваше Благородие. Я все понял. У меня нет никакого желания нарушать ваш уклад.

Мы подходим к небольшому сарайчику, сложенному из валунов. Заунывно скрипит дверца, и Татум исчезает в темном провале, но продолжает разговор.

Главное, выполнять дневную норму. Сроки жмут. Его Ханское величество в затылок дышит.

Я покорно стою у входа, жду. Наконец, Татум выносит серого цвета, шитую из мешковины, одежду. Это плотная свободного покроя рубаха, штаны с веревкой вместо ремня и старые из свиной кожи сапоги. Следом выдает кирку, штыковую и совковую лопату.

Переодевайся, завтракай и дуй на рудник.

Рудник, как я уже говорил, – это несколько неглубоких ям у холма. В них по человеку. Они киркой долбят землю и грузят в бадью. Двое сверху ее вытягивают и высыпают в тачку. Четвертый катит в условленную сторону и выгружает, наваливая огромную гору земли, собранную со всех ям. Бригада, у вываленной кучи, просеивает землю через большое сито. Всё, что мягкое и сыпучее – в одну сторону, ну а породу выбирают из камней и комков глины и укладывают в мешки. В определенное время подъезжает телега и увозит мешки с железной рудой на переплавку. На выходе из печи получается чистое железо в слитках. Вот такой нехитрый технологический процесс. Готовые слитки доставляют в город на склад.