Я роюсь в памяти, вспоминая все, что связано с оборотнями. Если не изменяет память, они превращаются в различных зверушек и обратно. В данный момент я в человечьем обличие, это точно. На всякий случай ощупываю себя под смешки деловых. Убедившись, что со мной все в порядке, отвечаю первое, что приходит в голову.

– Отвечу так, уважаемый Баха-ата. В пути на меня вероломно напали разбойники. Эти негодяи отняли все имущество и одежду в том числе. За малым не убили, понадеялись на диких зверей, – я трагично закатываю глаза, молодец, вру и не краснею. – Спасибо добрым людям, приняли как родного, – стараюсь не вспоминать про волосяной аркан на своем горле, – накормили, обогрели…

Возникла пауза. На последних словах хан почему-то хмурит брови.

–Ты хочешь сказать, что я, Баха-ата, плохой хозяин этих земель, раз допустил грабеж? – от возмущения бьет ладонью по поручню кресла, а принцесса грозно топает ножкой и, махнув руками, пытается что-то сказать, но, взглянув на мать, утихомиривается.

– Вижу кольцо на твоем пальце, почему злодеи отняли одежду, но оставили украшение?

Ну вот, приплыли, начинаем разговаривать на повышенных тонах. Кольцо запульсировало в тон моему сердечному ритму, словно кто-то живой в нем предупреждает об опасности. Тук, тук, тук, тук. Серьезно задумываюсь над ответом, случайно бросаю взгляд в небо. Там появились мелкие тучки. Они по-хозяйски пытаются отстранить солнце от выполнения своих обязанностей, но страж-ветерок с легкостью их разгоняет в сторону, где они опять собираются силами. Интересно, разразиться дождь или пронесет. Мимо пролетела с громким, испуганным лаем свора собак, следом шипя и злобно мурча матерый, с висящей клочьями шерстью на впалых боках, котище. Деловые горячо заспорили обо мне. Никак ставки делают: казнят или помилуют. Так себе вопросик, с двойным дном. Ну да ладно, и я не пальцем деланный.

– Отвечаю, дорогие Гиззарцы! Вы своими глазами видели, кольцо забрать не так-то просто, – в глубокой скорби указываю на два прямоугольника из металла и плоти, бывшими стражниками. – Вот что стало с вашими братьями, они вели себя агрессивно, за что и поплатились, – блефую, сам толком не зная, что да как, но чем черт не шутит, вдруг прокатит.

Хан вздыхает и уже спокойней спрашивает:

– Откуда у тебя такое необычное кольцо?

Толком не обдумав ответ, выпаливаю махом:

–Эта реликвия нашей семьи досталась мне по наследству от моего батюшки.

– Врешь! – хан вскакивает с кресла и, указывая пальцем на меня, обвиняющим тоном верещит, словно истеричная девка. – Ты его украл! Это кольцо нашего предка, наше наследие, обязан вернуть его Гиззарам!

И тут я чувствую, что меня пытаются развести, как последнего лоха. Кругом одно жулье, особенно при власти.

–Нет! – я сжимаю губы и с вызовом смотрю на Баху-Ату.

– Это твой окончательный ответ? – хан опять встает с кресла и щурит свои узкие глазенки, а я лишь обиженно отворачиваюсь.

– Ну, смотри, Локус, пожалеешь. И вот тебе наш приговор. За неподчинение законам Гиззарского ханства, я – хан Гиззарского народа – приговариваю тебя к году исправительных работ на руднике! Взять его под стражу!

Загромыхало железо, шесть стражей, ощетинившись копьями, надвигаются на меня. Я инстинктивно прижмуриваюсь, ожидая, что кольцо опять меня прикроет, и не сопротивляюсь. Воины, окружив меня, одевают на ноги кандалы с тяжелыми ржавыми цепями. В спину упираются копья, раздирая халат и царапая кожу. Но кольцо притихло, даже не пульсирует. Может, батарейка разрядилась? Кто его свойства знает? Я точно нет.

Шоу кончилось, народ потихоньку расходится, меня копьями толкают из города в сторону небольшого холма. Неохотно идя, замечаю на лицах охраны заметное облегчение, да, им повезло, а вот мне – нет.