В своём единстве данные составляющие предстают как некий отлаженный агрегат по ускоренному производству агрессивных сущностей. Возможно, что налаживание масштабности такого производства и послужило в значительной мере наступлению века агрессии. Во всяком случае с разработкой понятия «надличностные сущности» связывается понимание главного вопроса века агрессии – вопроса задействования механизма воспроизводства агрессии как самостоятельной сущности. Ибо в своей действительности агрессивные сущности самостоятельны и могут моментально овладевать чувствами и мыслями, являясь образцом, примером для агрессивных действий и поведения. Тем самым они также множат и расширяют возможности потенциальных субъектов агрессии. Потому как эти сущности в основном не затрагивают волю и могут действовать по большей части самостоятельно, например, как микробы, они же не нуждаются в разрешении, чтобы заразить. Разница в том, что микробы могут заразить тело, а агрессивные сущности воздействуют на сознание. Здесь следует иметь ввиду и «встречное движение» – желания субъекта быть похожим на некий образец, который, собственно, и задают агрессивные сущности. Видимо, с этим будет связано ослабление роли причинности в агрессии и возрастание её самостоятельности. Но откуда сами сущности черпают образцы, и как они становятся надличностными сущностями? Рассмотрим эти вопросы подробнее.

Агрессивные сущности получают своё развитие на основе агрессивных практик, а также с помощью СМИ, которые их тиражируют и распространяют как «горячие» новости и авторских фантазий в художественных произведениях. Важно также иметь ввиду, что составляющие агрессии (чувства, чувствования и мысли), их замес и метаморфозы, образуют тот первичный (сырой) материал, который в общем потоке агрессии участвует в производстве агрессивных сущностей. Откладываясь в сознании, агрессивные сущности сцепляются между собой. Таким образом они становятся более устойчивыми и «зависают» уже как надличностные сущности (образцы агрессии), пополняясь извне агрессивными практиками на постоянной основе.

Так, в кругообороте и подвижке образ вечно пребывающей агрессии и встраиваемый в него уже в наше время инструмент «надличностная сущность» предстаёт как целостность для объяснения и обоснования общих идей и разработок о веке агрессии.

Обогащённый новыми представлениями образ вечно пребывающей агрессии может рассматриваться и как общий путь в достижении поставленных целей. В предметном плане это даёт возможность нацеливать его (образ) на осмысление агрессии в своей целостности, на воспроизводимость и постоянство её сущностных и поведенческих моментов. А главное, позволяет помыслить о том, что агрессия органически связана с жизнью, она насыщается ею, видоизменяясь и обретая новые формы. Агрессия этим сильна и искрометна, поэтому побороть её можно лишь погасив пламя самой жизни. Иными словами, агрессия неискоренима, она бессмертна, пока есть сама жизнь, но, правда будет и в том, что без агрессии жизнь не жизнь в своих началах и открытости.

В свою очередь метаморфозы агрессии, представленные как разлетающиеся искорки пламени жизни, могли бы дать нам понимание единичной и множественной агрессии, и связанных с ними проблемах. Ведь искорки сами по себе могут больно жалить в повседневности, и здесь мы имеем дело скорее с межличностной агрессией, но также верно, что от искры возгорается огромное пламя. Это может быть пламя войны и различных массовых выступлений, и тогда речь может идти о множественных формах агрессии.

Но так ли всё происходит, как было нами расписано, и даёт ли пламя жизни свои искорки в виде агрессивных выпадов, делает ли она это неизменно? То есть, возобновляется ли она постоянно, в своём единении с пламенем жизни? Мы попытаемся обрисовать это в своих доводах и суждениях, и речь пойдёт в широком плане о составляющих агрессии в их сущностных проявлениях. На пути наших изысканий, мы будем иметь в виду образные постижения агрессии Шпенглером и наши добавления к нему, как образу вечно пребывающей агрессии, и в заключении покажем, насколько это оказалось действенным для концептуальных построений Века агрессии. А пока подчеркнём то неизменное, что агрессия как таковая всегда была присуща миру людей, человеческим отношениям, и проходила в своей действительности как действование, сопричастное злу и вражде. Развиваясь так по своей природе, она могла проявляться во взаимоотношениях отдельных лиц и групп людей, выражаться в действиях беспорядочной массы, быть частой или не частой в своих знаковых формах, таких как война, восстания, революции и терроризм.