Ныне агрессии, противостоящей миру людей и развитию культурных связей, отводится гораздо больше места как силе разрушающей и утверждающей. Именно такой агрессии отвечают устремления индивидуализированных сознаний быть агрессивным или по меньшей мере казаться таковым. Отсюда можно было бы предположить, что агрессия стала ответом на любой «неудобный» вопрос, и что она есть способ разрешения проблемы всякого уровня. Однако это не совсем так, ибо решается не сама проблема, а лишь демонстрируется всё утверждающая и разрешающая агрессивная сила».2

Следует понимать, что такие упрощённые до обыденности практики делают устойчивыми множественность форм агрессии и доводят в целом существование агрессии до характерных значений и черт века. Соответственно, велик и диапазон проявлений. Агрессия проявляется как должное в частных повседневностях, в семейных распрях, но она также служит способом решения межгосударственных конфликтов. Философы всё это уместили бы в одной фразе, отметив непомерное возрастание онтологического статуса агрессии, что несомненно объясняет и наступление века агрессии.

Таковыми будут наши самые общие исходные представления и доводы об установлении связей между агрессией как данностью и поведением. Далее, уже касательно видовых связей, мы станем различать агрессию индивида и агрессию общества. Агрессия индивида – это то, что есть «у него», агрессия общества – то, что есть «у нас». Для характеристики ядра индивидуальной агрессии мы станем использовать понятие «агрессиум» как единство биологического и социального (подробно об этом будет ещё сказано). Выразителем агрессии общества станет «общественная агрессия» (для обоснования этого понятия можно привести положение Аристотеля о человеке как общественном животном). В век агрессии между агрессией индивида и общественной агрессией усиливается особые связи, которые обеспечиваются агрессией как надындивидуальной или надличностной сущностью.

Все эти связи преломляются посредством так называемой агрессивной культуры и особенностями восприятия действительности человеком. Под агрессивной культурой мы понимаем то, что производится самой общественной жизнью и становится способом выражения деструктивного поведения и действий, выраженных и чувствами, и мыслями. А вот особенности восприятия говорят о том, как мы осваиваем агрессию и всё то, что с ней связано, будь то наблюдаемые агрессивные действия или информация о них. В век агрессии такие связи образуют общий план, при довлеющих значениях агрессии. Причинно – следственные связи агрессии остаются на вторых планах, образовывая специфические поля агрессивного. Существующие традиционные теории агрессии можно было бы отнести к изучению таких полей. Такие наработки позволяют, исходя уже из общего плана, рассматривать под заданным углом наиболее значимые характеристики агрессии и все те составляющие, которые выражают её развитие и особенности существования в век агрессии.

Продолжая наш путь – путь обоснования концептуальных представлений о вековой значимости агрессии, нам предстоит в узловых местах углубляться и делать пояснения. И здесь первым делом нам понадобятся рабочие понятия «комплекс» и «трансформация». Понятие «комплекс» даёт представление об агрессии как целостности, а «трансформация» – указывает на преобразования агрессивного, выражающего суть века агрессии. Отметим также, что комплекс агрессии – это набор чувств, мыслей и образцов, которые выражают личностные и коллективные состояния агрессивного. Трансформацию же комплекса агрессивного в состояния всеохватности и вседозволенности мы будем рассматривать как сущностный процесс становления Века агрессии.